Рецензия на фильм «Парк советского периода»

"Парк советского периода" как микстура для невротиков

Как и динозавры, это прошлое кануло в Лету, но звероящерное сознание в полном объеме с нами. Оно почти ничуть не изменилось – только стало радикальнее. Ибо память человека избирательна: помнит колбасу за 2.20 и не помнит "колбасные электрички". Помнит профсоюзные путевки в Сочи и не помнит энкавэдэшные – на Колыму. Впрочем, многие и по Колыме ностальгируют: "Всех, всех сослать!" – помнится, навязчивый мотив одного из наших популярных политиков.

Как рассказывал в интервью Юлий Гусман, однажды в самолете его развлек разговор двух российских бизнесменов: они летели, конечно, за границу, и, разумеется, в первом классе, но под коньячок ностальгировали по комсомольской юности. Здесь и родилась эта идея вернуть людям хотя бы кусочек советской жизни – в ее наиболее лучезарных воплощениях. Собственно, мечта экс-директора Дома кино улетала дальше: создать где-нибудь на южном солнце у теплого моря райский уголок развитого социализма. С оптимистичной сталинской архитектурой, бдительным персоналом, пионерскими горнами, игрой "Зарница", газировкой по копейке без сиропа и по три – с сиропом. С непоколебимой уверенностью в коммунистическом будущем человечества и строгим порядком, где счастье лежит посередине, а шаг влево-вправо карается расстрелом.

Эстетика, этика, политика и психиатрическая картина любого момента здесь всегда ясны, как лозунг партии. Цели определены, надо только правильно целиться. И вот эта определенность, это плаванье без малейших усилий при полном, органами обеспеченном штиле, этот гордый аллюр на карусельной лошади, намертво закрепленной на маршруте, – имеют притягательную силу для каждого, кто устал выгребать в одиночку, не уверен в своих силах и жаждет протянутой сверху сильной руки.

А таких – все больше. Им нужен громоотвод. Поэтому идея такого парка советского периода (в дальнейшем – ПСП) витает в воздухе. А пока Юлий Гусман создал его действующую модель в миниатюре – в пространстве своей кинопритчи.

Сюжет ее в том, что один известный телеведущий (идет мини-пародия на бесстыжее "малахольное" ток-шоу) не хочет угодить под пулю кредиторов и удаляется на халтурку в такой ПСП, чтобы его вкусить, пропиарить и подзаработать. ПСП дан со всем размахом фантазии бывшего капитана КВН. Дворцы, сады, фонтаны, гипсовые вожди и пионерки с веслом – все высшего качества, все снято на существующей и сегодня сочинской натуре. Здесь для желающих есть интересные аттракционы: виртуальная целина и миниатюрный космодром, здесь можно побыть героем, спасшим колхозное добро от пожара, и даже самим Гагариным. Здесь все, от восхода солнца и цикад до молнии и проливного дождя, случается согласно распорядку дня.

Пользуясь своими связями, художественный руководитель киноакадемии "Ника" привлек на свою съемочную площадку богатый ассортимент советских легенд. Здесь на колхозной житнице собирает "урожай мой урожай, урожай высокий" кубанская казачка Клара Лучко (она изумительно молода в этой своей последней роли). Здесь поют Иосиф Кобзон и Полад Бюль-Бюль Оглы, по совместительству министр культуры братского Азербайджана. Здесь в эпизодах мелькают Лидия Федосеева-Шукшина и Сергей Никоненко, Александр Абдулов и Зиновий Высоковский, Владимир Зельдин и Владимир Этуш, Александр Пашутин и Нина Усатова, гутарят про то и это Елена Ханга с Владимиром Соловьевым.

Телеведущего и сына Александра Лазарева-ст. играет его сын Александр Лазарев-мл. Директора и комиссара ПСП – Михаил Ефремов, ласкового, все понимающего интеллигента-главврача – Владимир Долинский, а девушку Алену Ивановну, приставленную к душу Шарко, – Елизавета Боярская, дочка Михаила Боярского и сама симпатичная актриса. Фигуры расставлены, как в парковых шахматах-гигантах, и результат партии станет прозрачно ясен, когда телеведущий Олег сделает ход, не предусмотренный партийным кодексом: влюбится в Алену Ивановну.

Когда ход чувств и особенно мыслей обитателя ПСП выходят за пределы воображения местных законодателей, с обитателем поступают по всей строгости советского закона, где секса, как и в СССР, быть не может. И события фильма вползают в гулаговскую воронку так же закономерно и неотвратимо, как мускулистое мясо – в мясорубку, выходя уже в виде податливого фарша. Улыбчивый директор, уже не скрывая личной корысти (сам положил глаз на Алену Ивановну), вспомнит нравы подвалов Лубянки, а герой Александра Пашутина – ухватки старой гэбэшной гвардии. Это все входит в плоть и кровь ПСП, как незримая, но обязательная лимфа – в плоть человека. И эта лимфа в нужную минуту обязательно начнет действовать. Наглядность этой анатомической особенности счастливого сталинского бытия – одно из самых убедительных достижений фильма. Популистское заигрывание с советскими иллюзиями, столь характерное для начала уже двух веков, может в любую минуту обернуться новой национальной трагедией. Как это бывает – о том герой картины, уже привыкший к запрещенной в советские времена внутренней свободе, узнал на своей шкуре. А вместе с ним – и зрители фильма.

В нем далеко не все получилось. Линия с бандитом-кредитором слишком долго раскручивается и слишком далеко уводит в сторону от темы и жанра. В какой-то момент элементы шоу начинают тормозить движение фильма, и тогда все зависает. Зато саундтрек, или, по-советскому, фонограмма, очень хорош: в нем обрывки дорогих сердцу песен и восхитительно стилизованная музыка Максима Дунаевского, сына автора неофициального гимна нашей родины "Широка страна моя родная" и тоже замечательного композитора.

А в целом опыт этой картины мне кажется крайне важным: вполне разделяя теплые воспоминания о советской юности, она в легкой ненавязчивой форме доказывает, что любой светлый путь назад – это путь обратно в ГУЛАГ. И заодно выпускает лишний пар из разгоряченных ностальгией мозгов. В ней есть та самоирония, которой так не хватает нашему туповатому времени, и которая, по критике фильма судя, почему-то особенно бесит антисемитов, скрытых и открытых.

А победная конница в финале и вопросов не вызывает: вечная надежда на то, что "наши придут", в России неистребима, как "авось".