Антивоенный фильм без единого кадра войны: рецензия на фильм «Посланник»

Вернувшись из Ирака, сержант Монтгомери получает новое назначение – извещать о гибели солдат их семьи. Вместе с опытным капитаном Стоуном он приходит к незнакомым людям, чтобы разбить им сердце и получить в ответ плевок в лицо или вопрос: «А сам ты почему жив?». 

Единственная, кто понимает, что их миссия тоже не сахар, – вдова Питтерсон. Монтгомери тянет к этой женщине, но они оба – заложники ситуации. Министерство обороны США разработало специальную процедуру по доставке дурных вестей: офицеры в униформе должны сообщить родственникам убитого о смерти раньше любых журналистов и произнести стандартные соболезнования. Капитан Стоун (Харрельсон) придумал в придачу свод собственных правил: не парковаться рядом с домом, чтобы не привлекать внимания соседей, не вступать в эмоциональный контакт с семьей погибших, не прикасаться к убитым горем людям (например, не пытаться обнять) – разве что в экстренном случае сердечного приступа. Харрельсон играет роль заскорузлого солдафона, который уже выстроил стену отчуждения от собственной миссии.

Тому же он пытается научить чувствительного Монтгомери (Фостер): разделять службу и собственную жизнь – как будто их получится разделить. В крайнем случае можно порассуждать о том, что во время вьетнамской войны родственникам просто присылали телеграммы – а чего бы хотела твоя семья, по-твоему? Но приказ есть приказ, «а среди наших клиентов довольных не бывает», говорит Стоун, поэтому делай свое дело и держись предписанных границ. Харрельсон получил признание критики за роль второго плана, так что может возникнуть впечатление, что он украл у Фостера фильм. Но его гротескный персонаж служит только фоном дуэту Фостера и Саманты Мортон в роли вдовы. А сам этот дуэт разыгран так точно и тонко, что придает фильму дополнительное измерение, уводя его от однозначности.

Традиционно фильмы с антивоенным месседжем живописуют ужасы самой войны либо показывают ветерана, который увяз в кошмарах после пережитого и никак не может адаптироваться к мирной жизни. Моверман пошел по другому пути и избежал как пафоса, так и надрыва: зарождающийся роман между вдовой и сержантом выходит на первый план, а война – та незримая преграда, которая продолжает стоять между ними.