Аве, Цезарь!

Первый мир, человеческий, испещрен предупреждениями. Вывески на заборе блокпоста извещают: «Осторожно, обезьянья чума» и «Берегитесь безвидового заражения». Нам выдают съемочную памятку. В ней большими красными буквами написано самое страшное предупреждение: «Внимание! Рядом с нашей съемочной площадкой водятся змеи, аллигаторы и различные насекомые. Пожалуйста, будьте осторожны!» О боже…

«Я вчера видел двухметровую гремучую змею, – говорит актер Джейсон Кларк, здоровенный австралиец, который вроде бы не должен бояться никаких гадов. – Большая была сволочь. И злобная».

Кларк играет Малкольма, который во времена «Восстания планеты обезьян» рисовал в офисе чертежи. Однако за десять экранных лет, прошедших с тех событий, бывший архитектор стал крутым парнем. «Ему пришлось взять в руки оружие, – рассказывает звезда “Цели номер один”. – Он научился находить еду. Чтобы выжить, ему пришлось лгать, обманывать, работать кулаками…» Поскольку он играет отца и его сына изображает Коди Смит-МакФи, Кларк видит в истории своего героя «отчание “Дороги”».

Именно на дороге мы его и застаем утром 25 июня 2013 года, в разгар съемок фильма «Планета обезьян: Революция». Эта дорога проходит по болотам в восточной части Нового Орлеана, неподалеку от производственного центра НАСА. Декораторы превратили ее в подъезд к мосту «Золотые ворота» в Сан-Франциско, заросший после гибели человечества. Воздух здесь густой и влажный, звенящий от пения цикад. Из-под густого подлеска проглядывают ржавые автомобильные шасси. Неподалеку сооружены убогие жилища, похожие на тюремные клетки. Внутри одного из них мы находим дровяную печку и походную кровать, под которой стоит банка маринованных яиц. Добро пожаловать в будущее человечества.

В настоящем, впрочем, все куда более высокотехнологично. Съемочная площадка битком набита всевозможным цифровым оборудованием – в том числе 3D-камерами и недавно разработанными беспроводными приспособлениями для «захвата движений», которые упрощают работу техников Weta Digital, фиксирующих игру изображающих обезьян актеров.

Внезапно небеса разверзаются, и из них хлещет теплый ливень. Всего через несколько минут мы уже ходим по щиколотку в воде. Члены группы суетятся, накрывая все, что только возможно, пластиковой пленкой. Кто-то жалуется, что куда-то уплыл заградительный барьер. Другой кинематографист шутит, что место съемок все-таки проклято.

Тем не менее режиссер Мэтт Ривз уверен, что был прав, когда настоял на съемках на природе. «Мы хотели, чтобы наш фильм был настолько визуально реалистичен, насколько это возможно, – рассказывает он EMPIRE. – Хотя, конечно, снимать тут очень тяжело. Обычно “захват движений” снимается на студии, в контролируемой среде. А эту среду мы ничуть не контролируем». Ривз вспоминает съемки во влажном и холодном Ванкувере: «Я тогда думал, что сойду с ума. Мы сидели в лесу с невероятно тяжелыми камерами и очень чувствительными кабелями из оптического волокна. Поскольку эти камеры были слишком тяжелыми, чтобы носить их на стэдикаме, нам пришлось крепить их на краны. Которые стояли на краю обрыва в грязи и под дождем. Можете себе представить! А еще погода промозглая… Было очень трудно. Но зато круто».

Предыдущий фильм о планете обезьян, который поставил Руперт Уайатт, собрал в мировом прокате чуть меньше 500 миллионов долларов. Сиквел был неизбежен, даже несмотря на уход Уайатта, и Энди Серкис, играющий предводителя обезьян Цезаря, замечает, что если «Восстание» было сравнительно камерным, то новая лента – полноценная эпопея. «Грандиозное кино. Каждый день приходится решать массу проблем. Это очень сложная задача для всех нас».

Ближе к вечеру мы прибываем во второй мир. В мир обезьян. Он испещрен поучениями. Грубо нацарапанные на камне и дереве, они гласят: «Обезьяна да не убьет обезьяну» и «Обезьяны вместе – сила». Деревня целиком сооружена на парковке парка развлечений Six Flags (он так и не открылся после того, как восемь лет назад его разрушил ураган Картина, и теперь здесь бывают лишь киношники, журналисты EMPIRE, художники граффити и аллигаторы). Все в этой внушительной постройке в кронах деревьев сделано из природных материалов – костей, кожи, кремня, дерева. Она выглядит мирно и основательно. Как начало чего-то нового.

«Это поселение из двух тысяч обезьян, – рассказывает Серкис. – Первые восемь лет после эпидемии обезьяны наблюдали за Сан-Франциско из заповедника Муир и видели огни и пожары. Потом они прекратились, и город обезлюдел. Так продолжалось до тех пор, пока на деревню не наткнулась маленькая группа странствующих людей (в том числе Кларк, Кери Расселл и Гэри Олдман). Это очень важный момент в жизни обезьян, разделивший их на два лагеря. Они по-разному реагируют на появление людей, и это становится катализатором событий».

Вернувшись на основную съемочную площадку, мы видим, как Серкис играет Цезаря в сером трико, усыпанном сенсорами. Сгорбившись и истекая потом от жары, Серкис выхватывает ружье у поверженного врага-человека, потрясает им над головой, а затем бросает наземь. Он уже полностью вошел в образ разъяренной, рычащей обезьяны, хотя Ривз еще не сказал: «Мотор!»

«Моя роль на этот раз сложнее, – говорит Серкис. – Цезарь теперь несет куда большую ответственность». Помимо прочего, он теперь отец, и у него есть подруга жизни (Джуди Грир в роли Корнелии). «Было трудно играть в “Восстании”, как он вырастает из молодого шимпанзе в настоящего лидера, но моя нынешняя роль куда более тонкая. И ему приходится, фигурально говоря, удерживать в воздухе множество вращающихся тарелочек. Очень трудно правдоподобно передать все это, когда изображаешь героя с помощью захвата движений».

*Этот материал был опубликован в журнале Empire за май 2014 года