Рецензия на фильм «Девственницы-самоубийцы»

В том же самом 1971 году, когда Фрэнсис Коппола снимал принесшего ему славу "Крестного отца", у режиссера родилась дочь София. Когда для съемок понадобилось крестить ребенка, пригодился собственный. Так София во младенческом возрасте вошла в кинематограф, чтобы никуда из него не уходить – в крайнем случае, отвлекаясь на смежное искусство фотографии.

Коппола был хорошим отцом: заботился о карьере дочери. Он снял ее в одной из трех новелл фильма "Нью-Йоркские истории", а потом – в "Крестном отце-3". Все было бы тип-топ, если бы не обнаружилась досадная вещь: что София как актриса бездарна. Никакие папины ухищрения, никакие связи не могли скрыть этого факта, и американская пресса была столь же язвительна в адрес клана Копполы, как в свое время российская – в адрес Бондарчуков. К тому же София совсем некиногенична: грузная, южного типа брюнетка – из категории тех, что приговорены быть бессловесными женами "крестных отцов", но никогда – любовницами и героинями.

И вот совершенно неожиданно, когда кинокарьера Софии вроде бы бесславно сошла на нет, киноманам удалось не только смириться с ней, но даже полюбить. Во-первых, София связала свою жизнь со Спайком Джонзом – автором культовой картины "Быть Джоном Малковичем". Во-вторых – и это главное – она дебютировала в режиссуре, доказав, что "быть Копполой" все-таки означает унаследовать какую-то частицу таланта.

Фильм "Девственницы-самоубийцы", поставленный Софией Копполой по собственному сценарию, – это светлый и оптимистичный фильм о любви к смерти. Его действие происходит в 70-е годы (пору младенчества Софии) в провинциальном американском городке, практически в одном доме. Семья – типично англосаксонская: вяло харизматичный Джеймс Вуд, "самая блондинистая блондинка" Кэтлин Тернер и пятеро очаровательных светловолосых дочерей-погодков. Картина начинается с того, что младшая – тринадцатилетняя Сесилия – пытается покончить с собой, далее мания суицида охватывает подряд всех сестер.

Девственность и самоубийство – это была бы интересная тема равно для Бориса Акунина и Григория Чхартишвили. Даже не обладая их эрудицией, каждый из нас легко бы вспомнил парочку сицилийских семейных саг, в которых с пресловутой девственностью носились как с писаной торбой, и это порой плохо кончалось. Однако у Копполы никакой связи с южной – прежде всего итальянской традицией – незаметно. Семья подчеркнуто пуританская, и на лице Кэтлин Тернер написано, что последний раз она занималась сексом, когда зачинала младшую дочь. Впрочем, и в душах северян гуляют свои черти: вспомним "Твин Пикс" или псевдодокументальный фильм "Смертельно опасное путешествие в Висконтин" – о том, как тихо сошла с ума затерянная в снегах деревня.

Коппола находит свой ключ для того, чтобы оправдать шизофреническую историю. Открыточный пейзаж 70-х годов увиден из наших дней глазами выросших мальчиков, сверстников девственниц-самоубийц. Аккуратные домики с ухоженными участками, сладкие попсовые мелодии, отблески сексуальной революции в глазах девочек. И – замкнутый мир однополого интима, который способен был бы взорвать разве что инцест.

Коппола нашла замечательных девочек – всех пятерых. Она застигла их в той нежной стадии, когда они еще не успели превратиться в алчущих успеха старлеток. Если бы у нас решились собрать пятерых девственниц, их наверняка изображали бы Чулпан Хаматова, Ксения Качалина и, боюсь, Рената Литвинова. Надежда только на Ивана Охлобыстина, который родил уже трех дочерей-погодков и, значит, лет через десять-двенадцать…

Одна российская критикесса призналась недавно, что от слишком ранней потери девственности ее спасла любовь к Жерару Филипу и другим кинематографическим кумирам. София Коппола, у которой все кумиры были соседями по участку, указывает другой путь. В конце концов, если очень жалко, девственность можно вообще не терять – и для этого вовсе не обязательно становиться безобразной старой девой.