Рецензия на фильм «Делай ноги»

Пингвиний мюзикл залезет в кошельки к младенцам

Степ да степ кругом

Местами этот полнометражный мультик развлечет и пап с мамами: забавно увидеть симпатичного пингвина в позе Элвиса Пресли и послушать, как пингвин поет "My Way". Знатоки кино оценят работу камеры, которая в анимации еще никогда не была столь подвижной. Но в целом будет скучно.

Куда интереснее был ближайший родственник этой ленты в документальном кино – "Марш пингвинов", известный у нас под названием «Птицы 2: Путешествие на край света» /Marche de l'empereur, La/ (2004). "Делай ноги" в основе слизан с "Марша" – это он впервые показал сложную жизнь пингвиньего сообщества, отцовский долг по высиживанию яиц и опасные путешествия матерей за рыбкой для потомства. Все это есть и в анимационной сказке Джорджа Миллера, набившего руку на говорящем поросенке «Бэйбе» /Babe/ (1995). Но картина вышла неровной. Если сначала история пингвиненка, который, в нарушение всех канонов, не поет, а лихо бьет степ, кажется сколком с "Гадкого утенка" и весьма умиляет, то в дальнейшем авторы словно не знают, что им делать с пингвинами полтора часа, и отправляют пингвиненка в дальнее путешествие к людям-пришельцам, чтобы убедить их не вылавливать антарктическую рыбку и не сажать птичек на голодный паек. Картина выруливает в природоохранную зону, но становится натужно корявой – особенно в сравнении с "документальным" началом.

Слово "документальное" тут не случайно. Это сравнительно новый тип анимации – фотореалистическая. Один из ее ранних примеров – «Последняя фантазия» /Final Fantasy: The Spirits Within/ (2001), где в компьютер вводились нужные параметры с датчиков, укрепленных на теле артистов. По этому принципу сделан и «Полярный экспресс» /Polar Express, The/ (2004), где все роли сыграл , абсолютно узнаваемый в смоделированных компьютером картинках. Пингвины в новом фильме до последнего перышка натуральные, только умеют говорить голосами и Робина Уильямса (в нашем дубляже и это их достоинство неизбежно исчезает).

Это самый сложный в производстве 3D-мультик. Его финальные титры самые длинные – там перечислено более тысячи имен. Художественный результат несопоставим с рукотворной диснеевской "Белоснежкой" /Snow White And The Seven Dwarfs/ (1937), но несопоставима и кассовая отдача: детский фильм "Делай ноги" был выпущен 19 ноября на 3 804 экранах США и в первый же уик-энд заработал 41,5 млн., обставив новейшую серию про Джеймса Бонда «Казино Рояль» /Casino Royale/ (2006) (40,8 млн.)! Для сравнения: картина непревзойденного фантазера Тима Бертона «Труп невесты Тима Бертона» /Corpse Bride/ (2005) была выпущена на… 5 экранах и в первый уик-энд собрала 385 тысяч. К концу 2005 года она заработала 53 млн., едва отбив свой 40-миллионный бюджет. Оказалась слишком талантливой – не по зубам новой публике.

Бумеранг

Это говорит о заметной деградации зрителя. Бизнес-планы коммерческого кино бумерангом возвращают ему смертельный удар: публика резко меняется и скоро станет неспособна воспринимать даже "Титаник" как сложный и недоступно художественный. Зато доля кино, рассчитанного на не склонного думать подростка, неуклонно растет. Все топ-десятки кинопоказов и видеопродаж теперь непременно включают две-три анимационных новинки уровня «Тачек» /Cars/ (2006), «Мадагаскара» /Madagascar/ (2005), «Дома-монстра» /Monster House/ (2006) или «Ледникового периода» /Ice Age/ (2002). Именно они выходят в лидеры.

Но возник порочный круг. Стоимость кинопроизводства растет: сегодня бюджет фильма, который не приближается к ста миллионам, не считается серьезным. Соответственно подскакивают цены на билеты. В этих условиях постоянное снижение возрастной планки аудитории кинозалов – неизбежно. Если взрослые легко расстаются с привычкой ходить в кино (у них и без того много возможностей приятно провести время, в том числе и посидеть со стаканом виски перед экраном домашнего видео), то для подростка тусовка – главный способ общения. Кинотеатры в человеческом зоопарке уподобились "площадке молодняка", причем и здесь возрастной ценз имеет тенденцию к снижению – это хорошо видно на примере провала "Трупа невесты", который еще в 90-х годах был бы кассовым хитом. Ясно, что в этом процессе должен наступить предел – не младенцам же показывать фильмы. Но резервы еще есть, и кино стремительно впадает в детство.

Кинобизнес понимает, что родители, даже если вынуждены экономить на себе, вряд ли откажут отпрыску в карманных деньгах. И вносит коррективы в репертуарные планы. Еще десять лет назад полнометражная анимация была делом раритетным: дорогая в производстве, требующая огромных затрат труда, она не считалась рентабельной. Невероятный успех компьютерных блокбастеров «Муравей антц» /Antz/ (1998) и «Шрэк» /Shrek/ (2001) не только поставил их производство на поток, но и Американскую киноакадемию вынудил ввести для них специальную "оскаровскую" номинацию.

Динамика развития компьютерной анимации поражает воображение. Ее первенцем можно считать «Историю игрушек» /Toy Story/ (2002) 1995 года. При затраченных 30 млн. за первый же год показа она заработала почти 192 млн., открыв путь к золотым копям. Чтобы наладить массовое производство, понадобились еще три года. В 1998-м на экран вышли две ленты про насекомых – "Муравей Антц" и «Приключения Флика» /Bug's Life, A/ (1998), в 2001-м сразу четыре, включая "Шрэка", а уже в 2006-м каждый месяц на экраны выходило по мультику, между которыми началась конкурентная грызня. В 2007-м только в США обещают уже 14 лент, включая «Шрэка-третьего» /Shrek the Third/ (2007). Быстро захватывает мировой рынок Япония с ее мистическими "аниме". Проснулась мощная индустрия индийского Болливуда. Заворочались французы, сделали «Трио из Бельвилля» /Triplettes de Belleville, Les/ (2003).

Свободное плавание

Начиная с диснеевских "Белоснежки" и «Книги джунглей» /Jungle Book, The/ (1994), полнометражные мультики считались семейным смотривом. Сегодня традиция быстро исчезает: фильмы строгаются с такой поспешностью, что штучный товар стал массовой штамповкой, погремушкой для мелюзги. Кино все чаще выбирает "целевой" аудиторией не папу и маму с сыном и дочкой, а сына и дочку: они будут самостоятельно пускать слюни под грохот цветных картинок, бесстрашно тратя деньги на новый и новый просмотр.

Но если семейный просмотр – это всегда помощь родителей в постижении сложного, то в самостоятельное плаванье вчерашнего младенца можно пустить, если перед ним не море жизни, а подогретый компот. Кино стало апеллировать к простым инстинктам и уже не требует думать. А это уже совсем новый тип отношений фильма с публикой: фильм под нее подстилается, спрашивает: не беспокоит? Угождает всем инстинктам, включая потенциально опасные. Его новая аудитория физически взрослеет, но в отношениях с кино так и остается на уровне "Тачек". Она более инфантильна, и социологические опросы показывают, что эта публика относится к кино как к парку развлечений (те же "американские горки", "пещеры ужасов" и киоски с попкорном) или как к видеоигре, которой компьютерная анимация – близкий родственник.

С развитием индустрии домашнего кино, все более совершенного в качестве изображения и звука, общение с фильмом перемещается из кинотеатра в нашу гостиную или спальню. В этой конкурентной битве кинотеатру остается выдвигать в качестве решающих козырей эффект "коллективного просмотра", где зрители эмоционально заражают друг друга, и магию "большого экрана", по зрелищности превосходящего даже плазму. Значит, повышаются ставки погонь, взрывов, бездумного, но исторгающего адреналин смотрива.

Наши вдогонку

Русская анимация имела развитые традиции. Все это растеряно и растащено, и только Олег Видов, купив шедевры, когда они плохо лежали, их оцифровывает и выпускает в мировой прокат в превосходном качестве – иначе погибли бы вовсе. А индустрия возникает от нуля. В поисках "своей территории" наша анимация обратилась к сюжетам русских былин, но уже в «Алеше Поповиче и Тугарине Змее» (2004) откровенно слямзила у Шрэка болтливого Ослика, превратив его в болтливого коня. «Князь Владимир» (2006) более удачен: в нем использована ручная технология, хорошо придумана музыкальная аура, есть немного диснеевского волшебства, много патриотизма, но совсем нет юмора. За пределы страны фильм не вышел, в России же появился на 292 копиях и собрал за уик-энд 1,8 млн. долларов, что при 5-миллионном бюджете не слишком обнадеживает.

Уточним: эпоха "кино на все времена", которое работало десятилетиями, видимо, прошла. Сегодня эпоха "кино-однодневки", рассчитанного на штурм с мощной рекламной кампанией. О сегодняшних "событиях" завтра забывают. Кто сейчас вернется к "главному фильму года" "Властелин колец" /Lord of the Rings/, кто захочет пересмотреть первую часть "Гарри Поттера" /Harry Potter/? Отсюда и тысячные тиражи в США, отсюда напористая реклама, делающая конъюнктурную однодневку "событием века".

Наше кино тоже пытается выйти на эту финишную (для кино как искусства) прямую и гордится тем, что подростковое "фэнтези" «Ночной дозор» (2004), как пишут, триумфально идет по миру. Он идет, но не будем обольщаться: премьера картины в США состоялась в феврале 2006 года на трех экранах и в первый уик-энд собрала 106,5 тысяч долларов. Когда в конце апреля число экранов увеличили до девяти, за три дня уик-энда в их кассах оказалось всего только 4 тысячи долларов – по американским меркам, провал.

Локомотивом кино становится не талант автора и даже не социально востребованная тема, а рекламный клип – чем настырнее его крутят по радио и ТВ, тем громче событие, тем определеннее формируется в публике необходимость не остаться в стороны от новой сенсации («Остров» (2006) Павла Лунгина – тому яркий пример).

Наши прокатчики стали психологами. Отдавая себе отчет в том, что живут в стране, где торжествует криминальное сознание, они переиначивают "некассовые" заграничные названия на родимый жаргон "братвы": "Акулья сказка" стала «Подводной братвой» /Shark Tale/ (2004), "За оградой" – «Лесной братвой» /Over the Hedge/ (2006), "Автомобили" – «Тачками» /Cars/ (2006), теперь "Счастливая Лапа" превратилась в "Делай ноги", что на языке "малины" означает "Беги, пока не замели". К фильму о танцующем пингвине это не имеет отношения, но и неважно: важно, чтобы мы с вами клюнули и попались на крючок.

Только что вышедший на экраны «Волкодав» (2006) – очередной отечественный блокбастер века – подтверждает актуальность нашего разговора. В нем есть шикарные спецэффекты, нет сколько-нибудь разработанных героев, актерам нечего играть, а режиссер не только не пытается, но, возможно, и не умеет выстроить из грохочущих картинок ни историю, способную держать внимание долгие два с половиной часа, ни целостный мир, в котором она протекает. Вышла компьютерная игра, где неважно, кто есть кто и что тут происходит, а важно, как рушатся скалы, и как изумительно мост через пропасть похож на своего собрата из «Кинг Конга» /King Kong/ (2005) – можем же, когда захотим! А думать противопоказано, и если давать "Золотого орла" – то разве что летучей мышке, всегда вовремя пробуждавшей закемаривший зал.

Пора заменить в кинозале кресла люльками – и успех будет обвальный.