Дело рук самих утопающих: Рецензия на фильм-катастрофу «Пылающее море»

Северное море, заставленное нефтяными вышками, рискует превратиться в огромное чёрное пятно. Из-за мощных подводных трещин буровые платформы терпят бедствие — не всем рабочим удаётся спастись. София (Кристин Куят Торп), оператор подводного робота, бросает все силы, чтобы вытащить своего возлюбленного Стиана (Хенрик Бьельланд). Халатность и расчётливость чиновников диктуют полное безразличие: из-за подлости начальства, которое не намерено рисковать, сын Стиана может остаться без родителя, а девушка — без возлюбленного.

Кристин Куджат Торп в роли Софии на кадре из фильма «Пылающее море»

Так выглядит «Глубоководный горизонт» по-скандинавски. Фильм Йона Андреаса Андерсена — это не только драматическая история о катастрофе на нефтяной платформе, но и вполне понятная превентивная мера: масштабное воздействие человека на флору и фауну, нефтяные амбиции стран, производящих и экспортирующих топливо, — природа, считавшаяся пассивным объектом, вставляет своё слово и выходит с человеком на агрессивный диалог. С окружающей средой, как нам вторит современная философская мысль, следует научиться договариваться и считаться, в противном случае она незамедлительно ответит, нанеся урон всей глобальной системе. Немощь людей перед стихией передана через студёный нарратив: катастрофа наращивает темп, переходя от появления оползней к масштабным взрывам на нефтяной платформе. Упорная погоня за золотом и нефтью, связанная с интенсивной работой вышек, покрывает подводное пространство трещинами — учёные, как и в любом фильме-катастрофе, узнают об этом слишком поздно.

Кристин Куджат Торп в роли Софии на кадре из фильма «Пылающее море»

Первое, чем «Пылающее море» может очаровать, — методичность и степенность действия. Вместо эксцессов, которыми грешат голливудские фильмы о ЧП — театрализованных эмоций, патетики и нарезки экшен-сцен, — норвежцы сработались в присущей им скандинавской манере: сдержанно, флегматично, не засасывая зрителя в орбиту сентиментальных манипуляций. О многом говорит сюжетная линия отца и сына: первый оставлен начальниками на произвол и вот-вот сгорит на платформе, а второй наблюдает через стекло за ленивой работой чиновников, вынужденных сглаживать углы. Дело обходится без патетичных прощаний по телефону и обильных слёз: Андерсен подходит к задаче обстоятельно и рассудительно, ему важна сама механика событий, темпоральность. Путь от дежурной работы операторов к аварии, а следом и к неутешительной вероятности того, что погоня за сверхприбылями сделает Северное море необитаемой территорией.

Кристин Куджат Торп в роли Софии на кадре из фильма «Пылающее море»

«Пылающее море» по большему счёту выглядит так, если бы за темп событий отвечал фон Триер, а за камерой орудовал Пол Гринграсс (трилогия о Джейсоне Борне): леденящее ожидание конца и безнадёга переданы в свободной, полудокументальной оптике — ориентация на хронику и репортажный стиль куда эффективнее играют с нервами зрителей, чем дутый мелодраматизм. Камера снимает рутину бурильщиков и деятелей министерства так, будто для неё это повседневное дело: вероятность аварии как погрешность человеческого фактора никогда не покидает нас. Как и возможность того, что поведение людей в такой ситуации не выдержит проверку на человечность: цинизм начальников, отказывающих рабочим в спасении, является двигателем главных сюжетных поворотов. Местами, конечно, чересчур супергеройских — мы снова получаем образец сильной и независимой женщины, которая добирается до вышки и помогает ослабленным мужчинам эвакуироваться в шлюпке. Но этот ход, безусловно, оправдан, иначе бы не фильм не состоялся. Не состоялось бы истории с понятным антикапиталистическим месседжем: наша моральная природа пострадает ещё быстрее, чем экосистема, если мы оставим спасение утопающих делом рук самих утопающих.

Конечно, «Пылающее море» — картина размаха почти эммериховского, но только со стоическим характером. Родных и близких можно спасти, и от финальных объятий в кадре никуда не деться. Но сама интонация, давящее чувство, которое Андерсен обращает к зрителю, не покидает и с финальными титрами: частную историю и людей в ней спасти можно, но наши отношения с природой, кажется, нет. Подземные ресурсы задействованы в бесконечном производственном обмене, и в один момент оборот капитала встретится с мстительным поворотом от лица природы. Возможно, недалёк новый виток интереса кинематографистов к лентам о катаклизмах и техногенных катастрофах. В конце концов если их подстёгивают не соображения о зрелищности и масштабе таких картин, то именно человеческая интуиция и реальная обеспокоенность.