Рецензия на фильм «Жесть»

Ну, вот, теперь мы, по крайней мере, знаем, кто тут сейчас небожитель с баблом в шоколаде – артист Анатолий Белый в роли главного редактора газеты "Комсомольская правда", расположенной в пентхаузе "Атриума" на Курской. А как еще прикажете писать про выходящий в последнее время бред сивой кобылы с претензиями на кино? "Комсомольская правда" набрана шрифтами "Коммерсанта", зато журналистка Алена Бабенко живет на чердаке, где одна белая колонна. Старательная такая колонна из грязи в князи. Витая, белая, но на чердаке. Но одна. А еще она (не колонна, но журналистка) будет ехать, ехать на тачке, и плакать, и курить, и длиться все это будет ровно на рекламный блок перед программой "Время", а потом, когда кончится сигарета, пойдут вывески, все такие неоновые, пока не доиграет музыка и они не начнут еще медленнее гаснуть, и тут бы как раз, в многозначительной темноте – уход в "зтм", любимый прием "Статского советника" (2005) – написать создателям "Жести" (2006) простые слова "Конец фильма", и все были бы им благодарны. Уже ясно: самое лучшее в фильме – титры. Мастер виньеток должен делать виньетки, ему за них заплатят. Увы, создателям "Жести" хотелось больше бабла…

Что ж, бабло-то они получат, хоть сортиры обклеят. Мильонов пять, как сказали специалисты. Только не надо показывать ЭТО людям. Показывайте тинэйджерам, есть такая буква, без посредников. Тинэйджеры – ваши дети, поскольку вы сами в душе – такие же дети, заигравшиеся в игрушку с пушками и хлопушками, и думаете, что Бабенко способна увидеть свое отражение, глядя из темноты в освещенную витрину. По физике – "два", но разве не радость детсада? Разве не радость детсада – видеть лишь самое себя? Продюсер Юсуп Бахшиев, исполнивший также одну из ролей в "Жести", долго сидел на ступеньках пресс-показа – ровно до тех пор, пока его персонаж фигурировал на экране. Как перестал фигурировать – встал и немедленно вышел. А на что же еще смотреть? Тинэйджеры поймут. Тинэйджеры поймут также голого Гошу Куценко со словами любви. Они же не видели голого Клуни, раздевшегося при всем том только в "Солярисе" /Solaris/ (2002), или шестидесятилетнюю голую Рэмплинг, впервые раздевшуюся в "Бассейне" /Swimming Pool/ (2003). Как и Куценко, им невдомек, что это перед Озоном и Содербергом не стыдно раздеваться – есть, зачем, а фильм "Жесть"…

А фильм "Жесть" дебютанта Дениса Нейманда – он из питерских. Это, конечно, больше, чем дебют, как и президент В.В. Путин, но в связи с этим он также больше, чем логика, сюжет и жанр, и гораздо выше стыда. Жестокое буйство фантазии позволяет мочить на нынешних шести сотках сильно дошестисоточных, советских Баталова, Пуговкина и Человека-амфибию, даже если сама фантазия не пошла дальше советского "Романса о влюбленных" (1974), скрещенного с застойным детективом "Длинное, длинное дело" (1976) с целью удешевления перестроечного "Города Зеро" (1988). Но почему нет, если сценарий Константина Мурзенко заведомо "культовый"? Это когда за полный метр выдается идея на пятнадцать минут от силы без обсуждения. При том же совке подобное беспричинное нагромождение дешевых символов не прошло бы ОТК. Но когда режиссер-дебютант у нас тоже не режиссер, а по профессии дизайнер, все, чего не хватает, мы, значит, сделаем "живописно". Зачем оператор Михаил Мукасей снимал чернушную "Жесть" как эпического "Потемкина" (1925) плюс компьютерные мульки – не вопрос для тинэйджеров. То есть он символический. Все равно красивше – главнее. Особенно всадник без головы, Морис Джеральд по беспричинному прозвищу Терминатор, мечта всего детства – чем наши шесть соток хуже Луизианы? А смотрится, слышится – зашибись. Если еще поиграть с фонограммой, когда больше не с чем играть, а время надо тянуть, и рот Михаила Ефремова перестанет попадать в собственные слова – тинэйджеры даже задумаются над его эпическим "признанием". Благородная миссия фильма – именно думы "пипла", который "хавает" многозначительность съемок, патетику диалогов, искусственность персонажей, надуманность ситуаций и дикую фальшь актеров. Но только бы бабло…

На триллер картина Дениса Нейманда тянет лишь при условии, что длилась бы не более пятнадцати минут – как курсовая во ВГИКе, куда ему и дорога, поскольку на психологию ЭТО не тянет вообще. Журналистка из "Комсомолки" (Алена Бабенко), пережившая стресс по работе с взбесившимся адвокатом (Гоша Куценко) и его секундной женой (Рената Литвинова), бросила как работу, так и главного любовника-редактора (Анатолий Белый), но получила последнее задание описать маньяка-убийцу (Михаил Ефремов), сидящего в психушке под присмотром главврача (Сергей Шакуров) на уколах. Но за кадром маньяк убежал ровно в день задания, и вместе со следователем (Вячеслав Разбегаев) журналистка отправилась в область, в окрестности города Аэрозоль, в смысле Азотсталь, засаженные шестью сотками. Шесть соток – символ совка и вкупе с портретом Путина – намек на антисоветчину, в котором (в намеке) журналистка блуждает. Блуждает она с "талибами", то есть убийцами без причины, блуждает с убийцами по причине и прочими совками (Игорь Черневич, Елена Руфанова, Игорь Лифанов и др.), с утопленными невестами, угнанными машинами, чашками с портретом Брежнева – анархия в искусстве ведет не дальше Гуляй-поля – но в конце все-таки нарвется на маньяка. Вместе с Терминатором (Алексей Серебряков) он переменит ее отношение к жизни. Высокое отношение, когда как было не жалко никого, так и не стало.

Но тайна имени маньяка – "Добрый мужчина" (в титрах), он оказался ни в чем не виноват, а Терминатор – просто хороший человек, афганец-чеченец, военный. Разве военный после Афгана и без лица способен быть нехорошим человеком? В нашей нехорошей стране? Отнюдь, отнюдь… И Бабенко спровоцирует погоню. Любит дизайнер Нейманд фильм "Форсаж" /Fast and the Furious, The/ (2001), да и "Двойной форсаж" /2 Fast 2 Furious/ (2003) Правда, "Страну приливов" /Tideland/ (2005) так и не посмотрел – ну, свое снимал, занят был. После провокации все путем – понимай, "белые колготки". Правда, понимай без досъемок – блаженное выражение улыбчивой озадаченности возникло у многих после простого отсутствия нужных кадров. Перемена участи Бабенко выразилась лишь в том, что до чердака с одной белой колонной ей придется идти пешком. Представьте, без "Мазды"? Бабенко? Да разве ж можно? Но особенно жаль, что не сняли, как она приезжает на Кольский полуостров на маяк к новому смотрителю-Серебрякову без лица. Ведь все к этому шло после Разбегаева. Хотя чем ей так не по кайфу Анатолий Белый?

На пресс-конференции взрослые люди – Ефремов, Шакуров, Разбегаев, Куценко и пр. – сидели и сюсюкали с "тинэйджером" Неймандом и "культовым" у тинэйджеров Мурзенко. Действительно, что, кроме детского лепета, остается людям, которым бабла хочется больше, чем себя? Которые за бабло извращаются в дурных манерах больше, чем сексменьшинства? При этом все они верят, что "востребованы" как "мужчины".

На аверсе или реверсе?