Любимое кино. Сияние

Смотритель закрытого на зиму горного отеля сходит с ума и решает убить жену и ребенка. Женщина с мальчиком запирается в ванной. Она пропихивает сына в окно, но сама не может выбраться наружу. Тем временем безумец кромсает деревянную дверь пожарным топором. Когда ему удается прорубить большое отверстие, он просовывает в него голову и триумфально объявляет: «А вот и Джонни!»

Должна ли экранизация быть одобрена автором книги? Многие зрители отвечают на этот вопрос: «Да, безусловно. Кто лучше писателя знает, какой должна быть киноверсия его творения?» Однако история кино знает немало выдающихся экранизаций, которые авторы исходных романов буквально ненавидели. Одна из них – «Солярис» Андрея Тарковского, основанный на книге Станислава Лема. Другая – фильм Стэнли Кубрика, поставленный по роману Стивена Кинга. Он считается классикой, хотя в сравнении с оригиналом он мало что сохранил в неприкосновенности, кроме названия – «Сияние».

Для Стивена Кинга «Сияние» не было просто досужим вымыслом. Как это нередко бывает, когда автор делает главным героем книги писателя, Кинг подарил Джеку Торренсу собственные страсти и переживания. В частности, страх перед потерей вдохновения, пристрастие к алкоголю и желание приструнить непослушных детей. Кинг очень боялся, что сорвется на отпрысках и совершит непоправимое. Поэтому он попытался изгнать своих демонов, отдав свои черные мысли герою книги, который сходит с ума под влиянием спиртного и призраков, а затем пытается прикончить жену и сына.

Место действия романа также было автобиографичным. В 1974 году Кинг решил на время уехать из родного штата Мэн, чтобы написать книгу о другом уголке Америки. Он наугад ткнул пальцем в карту и выбрал штат Колорадо, куда вскоре перебрался с женой и двумя детьми.

В преддверье Хэллоуина Кинги-старшие решили отдохнуть от малышей в курортной гостинице Stanley Hotel неподалеку от города Эстес-Парк, который находится у подножья Скалистых гор. Так как гостиница работала только в сезон и закрывалась на зиму в начале ноября, приехавшие 30 октября Кинги были единственными посетителями роскошного здания в поствикторианском британском стиле, где некогда останавливалась японская императорская чета. Всего через несколько часов блуждания по пустующему зданию, где, как говорили местные, водились призраки, Стивен Кинг придумал историю о писателе, который нанимается зимним сторожем горного отеля и сходит с ума под влиянием злобных привидений.

Третьим источником вдохновения для создания «Сияния» стал рассказ Рэя Брэдбери «Вельд» о детях, чьи мрачные и отцеубийственные фантазии сбывались с помощью виртуальной реальности. В СССР этот рассказ был экранизирован в 1987 году узбекским режиссером Назимом Туляходжаевым. «Вельд» вдохновил Кинга сделать вторым главным героем книги мальчика с парапсихическими способностями, которые вступают в резонанс с призраками отеля, где работает отец ребенка.

«Сияние», название которого автор позаимствовал из текста песни Джона Леннона Instant Karma! (там была строчка «Мы все сияем…»), появилось на прилавках в 1977 году. Третий опубликованный роман Кинга после «Кэрри» и «Салимова удела», «Сияние» быстро стало бестселлером и подтвердило статус писателя как мастера хоррора. Так как «Кэрри» к тому времени уже была успешно экранизирована, студия Warner приобрела права на новое творение Кинга и начала искать постановщика.

К удивлению многих, экранизировать «Сияние» согласился Стэнли Кубрик. Объясняя, почему знаменитый режиссер взялся снимать хоррор, киножурналисты часто пишут, что не самые впечатляющие сборы предыдущей ленты Кубрика «Барри Линдон» (1975) заставили режиссера искать проект, которому был бы гарантирован коммерческий успех. Это правда, но не вся.

Да, деньги имели значение, но режиссер также хотел посостязаться с коллегами в создании фильма модного жанра. К тому времени уже он показал себя в пеплумах («Спартак»), научной фантастике («2001 год: Космическая одиссея»), антиутопиях («Заводной апельсин») и антивоенной сатире («Доктор Стрейнджлав»). «Сияние» должно было продемонстрировать превосходство Кубрика в мире хорроров. Подобно Альфреду Хичкоку во время работы над «Психозом», Кубрик хотел показать, что может угнаться за молодыми режиссерами – и перегнать их.

Прочтя книгу, режиссер живо заинтересовался повествованием. Однако он увидел в «Сиянии» не совсем ту историю, которую Кинг пытался рассказать. Именно поэтому Кубрик отказался от кинговского сценария экранизации, и именно поэтому после выхода картины писатель не раз во всеуслышание критиковал фильм и даже признавался в ненависти к нему.

Для Кинга «Сияние» было прежде всего романом о Джеке Торренсе. Писатель наделил героя автобиографическими чертами, и в книге он его одновременно осуждал и оправдывал. Ему было важно подчеркнуть, что Джек – алкоголик (как и сам Кинг), но ему также было важно отметить, что персонаж, несмотря на все его мрачные импульсы и психическую нестабильность, совершает преступления под влиянием призраков, а не по собственной воле. Для Кинга было немыслимо сделать Джека сознательным убийцей сына (точнее, тем, кто сознательно покушается на убийство). Поэтому он не оставлял у читателей никаких сомнений в том, что проклятие отеля существует и что оно может управлять людьми.

Кубрик, напротив, считал себя достойным отцом (кстати, он позволил своей 17-летней дочери Вивиан снять документальный фильм о съемках «Сияния»). И он ассоциировал себя не с Джеком, а с его сыном Дэнни. Для режиссера «Сияние» было историей о домочадцах человека, который сходит с ума, затягивает родных в свое безумие и вынуждает их воевать с ним. Кубрик не видел необходимости оправдывать Джека и подчеркивать влияние призраков отеля. Наоборот, он считал, что фильм нужно снять так, чтобы зрители не знали доподлинно, существуют ли призраки в реальности или только в сознании тех, кто их видит. Также он полагал, что маленький Дэнни должен стать убийцей отца (в картине мальчик не убивает Джека напрямую, но делает так, что тот замерзает насмерть). Такая история казалась ему наиболее драматичной.

Отвергнув, как уже говорилось, сценарий Кинга, Кубрик написал собственный текст экранизации в соавторстве с писательницей Дайан Джонсон. До того как заняться «Сиянием», режиссер подумывал об экранизации ее хоррор-триллера «Тень знает», где рассказывалось о женщине, которую преследуют некие загадочные люди и которая при этом страдает от параноидальных фантазий. Подобная повествовательная двойственность (где заканчивается реальность и начинается иллюзия?) была как раз тем, что нужно было Кубрику в «Сиянии».

Когда позднее поклонники картины тщательно сравнили его с книгой, оказалось, что многие изменения, внесенные в «Сияние» Кубриком и Джонсон, были зеркальными искажениями. Так, у Кинга Дэнни осматривает педиатр-мужчина, а у Кубрика – женщина. В книге Джек сочиняет пьесу, а в фильме – роман. В книге Дэнни ближе к отцу, чем к матери, а в фильме – наоборот. И так далее, на много страниц.

Кубриковский «дух противоречия» проявился и в кастинге. Кинг видел в роли Джека актера с обычной внешностью (например, Джона Войта, отца Анджелины Джоли), а в роли Венди – привлекательную блондинку. Режиссер же поручил главного героя артисту с «безумными глазами» Джеку Николсону (ранее Кубрик намеревался снять Николсона в роли Наполеона), а главную героиню – умеренно обаятельной брюнетке Шелли Дюволл (не родственнице актера Роберта Дюволла). Кубрик хотел, чтобы публика заметила, что Джек еще до появления в отеле не вполне адекватен и что Венди игнорирует признаки помешательства мужа, так как не верит, что сможет найти другого мужчину.

Третью ключевую роль получил маленький дебютант Дэнни Ллойд. Он выиграл кастинг, в котором участвовали пять тысяч ребят, и во время съемок он был исполнительнее и послушнее свой экранной матери (Дюволл не раз ссорилась с Кубриком). Однако работа с Кубриком отбила у него желание продолжать актерскую карьеру, и в кино он больше не снимался. Когда Ллойд вырос, он стал учителем естествознания.

Что Дэнни могло не понравиться на съемках? Очевидно, зашкаливающий перфекционизм Кубрика. Чтобы режиссер мог ему предаться без посторонних помех, студия оплатила сооружение гигантских декораций в павильонах британской студии Elstree – вместо того чтобы, например, арендовать на несколько месяцев реальную гостиницу. В то время декорации «Сияния» были одними из крупнейших в истории западного кино. Убранство залов и комнат было позаимствовано из реальных отелей – в том числе из Timberline Lodge в Орегоне, который «сыграл» зачарованную гостиницу в некоторых уличных съемках «Сияния». Декораторы ленты объехали всю страну, фотографируя всевозможные отели. Однако Кубрик утверждал каждый дизайн, чтобы все в фильме соответствовало его замыслу. Чтобы в дневных сценах гостиница казалась залитой солнцем, за окнами декораций были установлены мощнейшие прожекторы, которые превратили павильоны в настоящее пекло.

Когда строительство было закончено, начались пытки актеров. Иначе происходившее на площадке назвать трудно. Почти каждая сцена снималась с нескольких десятков дублей (рекорд фильма и мировой рекорд – 148 дублей). Некоторые из них были просто репетициями перед камерой – Кубрик не считался с расходом пленки. Однако большинство дублей были самыми настоящими. Режиссер раз за разом требовал от актеров повторять сцены – зачастую для того, чтобы вывести их из себя и довести до истерики. Кубрик хотел, чтобы от актеров веяло отчаянием и безумием даже во фрагментах, где они ведут себя здраво и без суеты. Также он требовал идеальности каждого кадра. При этом он позволял импровизации и принимал предложения актеров. Его эго допускало, что он не всегда и не во всем прав.

Среди тех, кто страдал вместе со звездами, были операторы картины. В частности, изобретатель Steadicam Гарретт Браун. Эта система стабилизации ручной камеры позволяла снимать в движении без обычной для ручной съемки «болтанки» и без использования стандартных для Голливуда операторских тележек. Изобретенная в 1975 году, Steadicam в к тому времени уже использовалась в нескольких голливудских лентах вроде «Рокки», однако Кубрик первым превратил это техническое ухищрение в мощный художественный прием. Достаточно вспомнить, например, знаменитые сцены, прослеживающие проезды Дэнни на велосипеде по гостинице. Простые, но гипнотичные и навевающие ужас фрагменты, потому что за каждым поворотом мерещится призрак.

Кубрику так понравился Steadicam, что он иногда поручал Брауну снимать на ручную камеру статичные эпизоды, в которых камеру вполне можно было поставить на штатив. И если Кубрик снимал 60 дублей, то Браун все 60 дублей стоял с камерой наперевес. Или бегал с ней за актерами, если сцена снималась в движении.

Сделав ставку на операторские новации, Кубрик почти полностью отказался от комбинированных съемок, использования анимации и моделей и прочих голливудских трюков, обычных для мистических хорроров. Так, режиссер даже не пытался воссоздать описанные в книге оживающие садовые статуи. По его мнению, в Голливуде в то время не было технологии, которая бы позволила сделать это достаточно реалистично. Вместо садовых животных уличные сцены «Сияния» сосредоточились на садовом лабиринте. Построенный неподалеку от студии лабиринт был меньше и проще, чем это следует из картины, однако он был достаточно запутанным, чтобы в нем время от времени терялся кто-нибудь из съемочной группы. Естественно, он был сооружен не из живых растений, а из покрытых ветками и листьями проволочных каркасов.

Перфекционизм Кубрика был столь запредельным, что он уделял невероятно много внимания незначительным деталям. Например, рукопись Джека была не стопкой чистых листов, как это обычно бывает в кино, а связкой из 500 страниц, покрытых «безумным» текстом. Кубрик специально нанял машинистку, которая несколько месяцев строчила слова All work and no play makes Jack a dull boy («Сплошная работа и никакой игры сделают Джека занудой») со всеми возможными ошибками, опечатками и сбоями пишущей машинки. При этом для иностранных киноверсий были подготовлены машинописные рукописи с другими фразами. Немецкая гласила: Was Du heute kannst besorgen, das verschiebe nicht auf Morgen («Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня»), а французская: Un tiens vaut mieux que deux tu l'auras («Лучше птица в руке, чем две – в кустах»). Кубрик лично подбирал иностранные поговорки.

Изначально предполагалось, что съемки «Сияния» займут 17 недель, однако из-за гигантского числа дублей работа на студии затянулась почти на год. Бюджет картины от этого не сильно пострадал, так как Кубрик работал с очень маленькой съемочной группой. Зато постановщик подкинул проблем своим коллегам Стивену Спилбергу и Уоррену Битти, которым пришлось отложить съемки первой серии «Индианы Джонса» и биопика «Красные», назначенные в занятых Кубриком павильонах. Другому режиссеру такое вряд ли бы простили, но постановщику «Спартака» все сошло с рук.

Необычный по меркам других режиссеров фортель Кубрик выкинул и во время работы над музыкой ленты. Женщины-композиторы Венди Карлос и Рэйчел Элкинд, ранее работавшие над «Заводным апельсином», сочинили полноценный электронный саундтрек, но Кубрик почти не использовал их творения. Вместо этого он выстроил звуковую дорожку из сочинений композиторов-модернистов вроде Кшиштофа Пендерецкого. При этом из-за юридических проволочек Карлос смогла издать написанную для «Сияния» музыку на CD лишь в 2005 году.

«Сияние» было завершено и выпущено в прокат в 1980-м. Поклонники Кинга и сам писатель встретили фильм с негодованием, а критики – со скепсисом. В отличие от почти всех прочих лент Кубрика, картина не была номинирована на «Оскары» или «Золотые глобусы». Вместо этого она «претендовала» на две «Золотые малины». Казалось, что фильм провалился. Однако он окупил свой 20-миллионный бюджет и со временем обзавелся армией поклонников. В том числе среди фанатов Кинга, которые осознали, что многочисленные отступления от текста не помешали Кубрику снять полноценный и пугающий «ужастик», который в художественном отношении на голову выше большинства конкурентов. В наши дни «Сияние» считается классикой, и о нем до сих пор пишут киноведческие диссертации.

Если исследователи и киноманы часто обсуждают картину, то режиссеры ее постоянно цитируют. Чаще всего в других лентах появляется легендарная сцена с топором и «А вот и Джонни!», что не совсем справедливо по отношению к оригинальным находкам Кубрика, поскольку этот эпизод полностью собран из цитат. Так, прорубание двери топором регулярно встречается в кино (классический ранний пример такого рода – ключевая для шведского кино немая лента 1921 года «Призрачный экипаж», основанная на романе Сельмы Лагерлеф), а громогласную реплику «А вот и Джонни!» Николсон позаимствовал из знаменитого ток-шоу «Вечернее шоу с Джонни Карсоном», которое шло на американском ТВ с 1962 по 1992 годы.

При этом Кубрик, долгое время живший в Англии, не знал, что значат эти слова, и он поначалу хотел вырезать из фильма импровизацию Николсона, благо что у него было полно других дублей. Ведь актер за время съемок прорубил 60 дверей с разными гримасами и репликами (как пожарный-доброволец, Николсон мастерски управлялся с топором). К счастью, режиссер оставил фрагмент в фильме и в очередной раз подтвердил, что великий постановщик не только отдает мудрые приказы, но и знает, когда нужно прислушаться к талантливым подчиненным.