«Интернет уже никуда не денется»: интервью с Мамору Хосода, режиссёром «Красавицы и дракона» и «Девочки, покорившей время»

Почему вы использовали «Красавицу и чудовище» как основу для вашей истории? Ведь проблематика у «Красавицы и дракона» и классической сказки не то чтобы одинаковая.

Для начала, мне просто очень нравится «Красавица и чудовище». Я большой фанат Чудовища. В нём есть дуальность: на поверхности он агрессивный, но внутри — нежный и чуткий. И эту же дуальность мы постоянно видим в Интернете. В социальных сетях у вас всегда есть две стороны: ваша истинная личность и та, которую вы проецируете в сеть. Мне показалось, что интересно было бы сыграть на этом сходстве.

К тому же, если сравнить французский оригинал сказки и диснеевскую версию, они уже сильно отличаются друг от друга — история меняется вместе с миром вокруг. Достаточно посмотреть на то, как описывают Красавицу в XVIII веке, в 40-х у Жана Кокто и теперь, в 2021-м. Само понятие красоты изменилось. И эту тему я тоже хотел поднять в своей картине.

Мамору Хосода на Каннском кинофестивале

Насчёт Интернета. В «Красавице и драконе» вы изображаете Всемирную сеть с позитивной стороны — и это не то, что мы часто видим в современном кино. Как вы пришли к такому видению?

Я с вами абсолютно согласен. В современных фильмах действительно принято смотреть на Интернет с такой антиутопической перспективы. Думаю, это связано с тем, что сейчас в обществе Всемирную сеть принято критиковать, фокусироваться на её негативных аспектах. Но молодое поколение, дети, подростки, всё равно будут жить в мире Интернета, нравится это им или нет. Он уже никуда не денется.

И ради них я хочу исследовать те возможности и ту надежду, которые Интернет может нам подарить. Мне кажется, я чуть ли не единственный режиссёр, кто последовательно, от фильма к фильму, рисует положительный портрет Всемирной сети. Поэтому я очень ценный режиссёр. Если бы больше людей это поняли, я был бы очень рад. (Смеётся.)

Могу быть неправ, но мне кажется, что большинство ваших фильмов по своей натуре вневременные и обращаются ко вневременным темам. В то же время «Красавица и дракон» двумя ногами стоит в актуальной реальности — с веб-айдолами, интернет-хейтерами и прочими специфическими для нашей эпохи проблемами.

10 лет назад я сделал «Летние войны» — фильм о парне, у которого крадут аккаунт от виртуальной реальности. И с тех пор Интернет заметно эволюционировал. Он становится всё ближе к реальному миру.

Кадр из анимационного фильма «Красавица и дракон»

Когда я только начал работать над «Красавицей и драконом», мне хотелось, чтобы картина была вневременной — как вы и говорите. И мне также хотелось исследовать более футуристичную версию нашей действительности. Но потом случилась пандемия COVID-19, и всем нам пришлось использовать Интернет, чтобы общаться друг с другом и выполнять повседневные дела. Та футуристичная версия реальности, которая была в «Красавице и драконе», вдруг перестала быть таким уж далёким будущим. И поэтому, мне кажется, картина получилась очень современной. Хотя изначально я её такой не задумывал.

Мне нравится, что вы не только поднимаете актуальные проблемы — у вас и киноязык очень, так сказать, современный. Скажем, конфликты героя в школе показаны через эдакую тактическую видеоигру: любопытный ход, которого я нигде больше не видел.

Я хотел показать, как работает общество в пределах школы. Ведь часто дети там делятся на эдакие касты. Те, кто сильнее и популярнее, пытаются принизить остальных. И если вам не повезло оказаться в такой «низшей» школьной касте, то вашу свободу ограничивают. Этот феномен одинаково работает и среди парней, и среди девушек любого возраста.

Из-за того что тебя постоянно ограничивают, появляется жажда свободы — и мне также хотелось это показать в фильме.

Вы режиссёр, который от фильма к фильму демонстрирует интерес к подростковому взгляду на мир. Почему эта перспектива для вас так важна? И изменилась ли она, когда вы сами стали отцом?

Мне очень интересно следить за тем, как люди меняются. А дети меняются куда сильнее и чаще, чем взрослые, — в хорошую или плохую сторону. Показывая подростков, я демонстрирую возможности, которые стоят перед человечеством. Ведь они гораздо более гибкие, они не статичны, как их родители, уже выбравшие свой путь в жизни. История про абсолютно стабильного, неподвижного, неменяющегося персонажа, на мой взгляд, была бы попросту скучной.

Кадр из анимационного фильма «Красавица и дракон»

И, наконец, последний вопрос. Что происходит с вами и китами? Я не первый раз вижу их в ваших фильмах. Несут ли они какое-то символическое значение? Как, скажем, в «Ученике чудовища» киты служили референсами к «Моби Дику».

В своих фильмах я часто показываю волков и китов, потому что это животные, которых человечество больше всех эксплуатировало себе на пользу. Волков в Европе отстреливали по приказанию католической церкви — их считали злом. Это почти привело к вымиранию вида. Кит и вовсе стал своеобразным символом природы. И в «Моби Дике» мы как раз видим желание человека побороть естественный порядок вещей, выраженный в исполинском морском звере.

Для меня волки и киты — это просто животные. Мы сами придумали для них символы, положительные или негативные. А я просто хочу встать на их сторону.