Рецензия на фильм «Не уходи»

А когда ты вдруг становишься писательницей, сюжеты от раза к разу придумывать все трудней. И вот, начиная свой третий роман, Маццантини представила, что бы было, если б ее добрый Серджо не женился на ней когда-то. Если бы он не любил ее по сю пору или сама она родилась не в нормальном ирландском Дублине, а в каком-нибудь богом забытом Дубровнике. Какое все это было бы несчастное несчастье, фатальное, планетарное. Главы романа Маргарет порциями давала мужу на первое прочтение: пусть проникнется, как и она. Получив в кино неограниченные возможности после премированного "Феликсом" фильма "Неотразимая Марта", счастливый Кастеллито проникся с самого начала: прочитанное стал немедля переделывать в сценарий, а после даже дебютировал с ним в кинорежиссуре. Все организовал. Доказал в свой полтинник неувядающую любовь к жене.

Лишь попутно он отхватил "Давидов Донателло" для себя и для той, что сыграла любовь в дымке прошлого – для Пенелопы Крус. В сущности, все это – чисто семейное дело. Но что с него имеет публика, глядящая "Не уходи" в разных странах и разных обстоятельствах – принципиально другой вопрос. Ведь чтобы взглянуть на ситуацию со стороны, Маццантини лишь назвала героя не артистом по имени Серджо, а врачом по имени Тимотео, но сыграл эту роль все тот же Кастеллито с его добрым лицом и страдальческими глазами. А что будет самое страшное, чтобы мы с тобой, Серджо, были несчастны до остервенения, до смерти? Должна быть смерть тебя или меня? У нас не должно быть подрастающего потомства – то есть мы бортанули всех? Ты не должен любить меня или я должна быть лимитчицей без профессии, нищенкой и страшноватой? А если все сразу, как ты посмотришь? Как оценишь наше нынешнее счастье?

Врач-хирург с прекрасными перспективами, женившийся на шаблонной красавице-блондинке (Клаудия Джерини), застревает однажды давно на проселочной дороге. Мотор заглох, у местного механика – перерыв на обед, надо позвонить домой, только неизвестно, работает ли будка. Случайная, но нешаблонная прохожая-брюнетка (Пенелопа Крус) живет рядом, он звонит от нее. Потом в местном баре выпивает две рюмки водки (грамм двести на глаз), а потом приходит механик, и, пока чинит, врач "с большого бодуна" снова заявляется в жуткую, полуразвалившуюся квартиру с телефоном и насилует прохожую. Жестко насилует, недобро. Садится в свой "Вольво", линяет. Но это же все – не из его жизни "доброго человека", это потусторонний мир, его просто надо приделать, и через несколько дней врач снова сидит в своем "Вольво" на том же самом проселке.

Мимо в кошмарном мини на кошмарных платформах шкандыбает опять же прохожая - с тяжеленными сумками с просроченными продуктами. Тут надо знать, что все детство он в гнусной семейке жрал одни спагетти, а теперь у него на ужин – сплошные отбивные. Врач, как положено, пытается извиниться, она молчит и смотрит, поэтому он, логично постановив, что она – просто уличная, быстро снова трахает вульгарную девицу. Чего было извиняться? Оставляет пару купюр. На работе интересуется, а ходят ли друзья по шлюхам, но друзья отвечают не в жилу. Он снова едет к проселку. Короче, на четвертый раз врач сказал, что больше не приедет, а на пятый увидел все свои купюры аккуратно засунутыми в бутылку на холодильнике у прохожей – как выставочный экспонат. И он начал выяснять, кто она и откуда, и что вообще происходит.

А она упорно кормила его именно спагетти, стригла ему ногти на ногах, молчала, и на стене ее раздолбанной квартиры висели репродукции Дега. Врач окончательно завибрировал, а вдруг это она – "добрый человек", как можно? - и немедленно предложил жене родить ему ребенка. Но ухоженная жена идеей не загорелась, поскольку у нее тоже – прекрасные перспективы: "Разве нам так плохо вдвоем?". И тогда с кристально чистой совестью он начал все больше времени проводить на проселке, где любому легко быть добрым. Бильярд, футболка без галстука, секс по первому требованию, все дозволено. В промежутках, в реальной жизни, как положено, трахал ухоженную жену. И тут вдруг случилось, что не положено ни при какой погоде: жена и прохожая подзалетели буквально одномоментно.

Далее вы все будете смотреть сами, и оно будет все трагичней и трагичней, и мы дружно пустим слезу на 95-й минуте из 125-ти, но вот что настораживает. Начало (измена холеной красотке с уродливой бомжихой) – цитата из фильма Бертрана Блие "Слишком красивая для тебя" /Trop belle pour toi/ (1989) (не говоря уж об изнасиловании, слизанном вообще с "Триумфальной арки" Ремарка). Середина ("с кем быть" и "от кого рожать") – цитата из фильма Андраша Ковача "Она и он" (не говоря уже о "Письме незнакомки" /Letter from an Unknown Woman/ (1948) Цвейга). Но если такая, вполне однородная компиляция, превращая "Не уходи" в сегодняшнюю условность, дает ему шанс на добротный жанр, на чистую мелодраму, то когда как бы невзначай, совсем неожиданно для героя совпали целые две глубокие беременности – это условность вообще XVIII века. Что-то из Бомарше: "Преступная мать", синьор Леон, синьорина Фаншетта… Такое сегодня надо объяснять поподробней, чем Уголовный кодекс – или с нами играют в дешевые поддавки. Ведь только с одной стороны – "чего в жизни не бывает". С другой – "все имеет свое объяснение".

Но играют в "Не уходи" как бы изначально не с нами. Забыла сказать: повествование происходит от лица врача и спустя много-много лет. Умудренный и поседевший, этот "добрый человек" сидит в больничной дежурке во время операции на мозгах своей дочери, случайно попавшей в автокатастрофу, и вспоминает все, бывшее перед ее рождением. Сюжет-то, оказывается – выживет девочка или нет. И вот для того, чтобы выжила, мало того, что он в молодости изнасиловал случайную прохожую, мало того, что к ней же и привязался, мало, что при всем том за проститутку ее держал, а когда не держал, думал лишь, как от нее избавиться, и, в то же время, чтобы она от него не избавилась никогда. Мало, что сдал ее при первой же возможности - нет, прохожая еще должна уничтожить в зародыше "незаконную" дочку, после чего стать жертвой его "хирургии" и отдать свою жизнь за его "любовь", а потом – вот спустя много лет – ее призрак просто обязан прийти на помощь "законной". И тогда врач действительно – настоящий "добрый человек", чему тихо и мудро улыбнется. Ведь зачем ему призрак, которого в принципе нет? Разве не чтобы дождаться, когда будет заплачено за долгие годы страданий о потерянной любви? Разве "страдания" не отменяют наших дешевых поддавков, будучи его полным, исчерпывающим объяснением?

Себя Маргарет Маццантини расписала аж в двух ролях – жены и прохожей по имени "Италия". Чего мелочиться: если бы Серджо Кастеллито не женился на ней когда-то, вся Италия была бы изнасилована. Но муж, видимо, искренне любит жену (ухоженную брюнетку) и кинул к ее ногам даже свою профессию. Фильм смотрится безотрывно. Изнасилование – в ноль по грубости, секс с женой – по изысканности, само повествование за счет массы событий весьма и весьма динамично, даже "метаязык" рождается, когда в день объявления о беременности врач по телевизору смотрит коллаж Пелешяна "Наш век" с незабвенным заходом Свиридова из старой программы "Время". Диалоги минимализированы, к тому же все актеры в ноль играют предложенные обстоятельства – скуку, обыденность, встрепетание, обреченность. Пенелопе Крус наказали сыграть любовь – она сделала это. Это жизнь в чистом виде вплоть до самого конца. И "вспоминательный" тонус лишь поощряет "жизненность", превращая весь фильм в "монтаж аттракционов". Это талантливый монтаж, осуществленный со вкусом. Кастеллито так изучил медицинскую энциклопедию, что кинематографичность просто прет. Ну, интересно смотреть, кто спорит? Только выходишь потом, как из сумасшедшего дома.

Такие семейные подарки лучше все же делать без свидетелей. Если киношник искренне любит жену, пользующуюся этим для получения литературных премий, публичные экранизации крайне нецелесообразны. Чем более они талантливы, тем более для любого постороннего проявляют премированные романы как систематический бред, навязчивую идею. Посторонний имеет отнюдь не добротную, но абсолютно фиктивную мелодраму, где все жанры заменяет "роковая случайность", и ничто не сходится ни с чем - кроме сделавшего подарок "доброго человека".

Он проникся страданием на долгие годы счастливо прожитой жизни, все правда. Тем самым подставил любимую жену под любому известный диагноз. Вялотекущая, вялотекущая, вялотекущая…

Текст: Екатерина Тарханова