Рецензия на фильм «Игра на выживание»

Скучноватый минималистский триллер об охотнике, который после совершения случайного преступления пытается убить своего проводника по пустыне.

Молодой проводник Бен (Джереми Ирвин) отправляется в пустыню Мохаве с пожилым миллионером-охотником Джоном (Майкл Дуглас), который дал местному шерифу взятку, чтобы ему позволили застрелить редкого барана-толсторога. Во время охоты мужчина случайно убивает живущего в горах старика-отшельника. Чтобы не попасть в тюрьму, Джон сперва обещает Бену баснословную взятку, а затем решает убить парня и свалить на него всю вину за свое преступление.

«Самая опасная дичь» – так назвал человека классический голливудский триллер, заглавие которого стало поговоркой. «Игра на выживание», первая англоязычная лента француза Жан-Батиста Леонетти, предлагает минималистскую вариацию на эту тему. Один охотник со снайперской винтовкой (Джон знает толк в своем хобби, и он экипирован по первому разряду), один двуногий «олень», которого злодей первым делом заставляет раздеться до трусов (Джон поначалу хочет, чтобы Бен умер от пустынного зноя), и безжизненная гористая пустыня с подземными ходами и пещерами, которые предоставляют несчастному парню временное укрытие от солнца и выстрелов.

Здравый смысл подсказывает, что сделать такое кино по-настоящему увлекательным трудно. По крайней мере, в полнометражном формате. Слишком уж мало в «Игре» персонажей и слишком уж мало потенциальных ситуаций, в которых герои могут оказаться, пока их война не подойдет к концу. И действительно, когда «охота» набирает обороты, она быстро начинает повторяться. Бен заползает то в одну, то в другую расселину, Джон пытается его оттуда выкурить, а проводник в это время соображает, как применить для спасения свои пустынные навыки. Совершенно скучным такое действие не назовешь, но и особенно увлекательным тоже. Уровень драматизма сразу бы поднялся, если бы с ними был какой-нибудь третий персонаж. Например, телохранитель Джона или девушка Бена, из-за которой парень поначалу соглашается на взятку (его любимая уехала учиться в колледж, а у Бена нет денег, чтобы последовать за ней).

Возможно, герои справились бы вдвоем, если бы пожилой Майкл Дуглас гонялся за молодым Майклом Дугласом – или за еще каким-нибудь актером с мощной харизмой. Джереми Ирвин же из «Боевого коня» в «Игре на выживание» впечатляет лишь накачанным торсом, которое он демонстрирует, когда Джон заставляет его обнажиться. Хотя сейчас открытый Спилбергом британский актер весьма востребован, харизма у него явно куда меньшего калибра, чем у Дугласа. И потому воспринимается он в фильме не как мангуст, «танцующий» с коброй, а как беспомощный кролик, у которого вдруг прорезаются клыки, когда того требует сценарий.

В данном случае, впрочем, это часть режиссерского замысла. Дело в том, что «Игра на выживание» пытается сыграть на нелюбви простых зрителей к миллионерам и представить противостояние героев схваткой Давида и Голиафа (в определенный момент Бен даже использует рогатку – явный намек на библейскую легенду). Поэтому Майкл Дуглас идеально подходит для роли наглого и самоуверенного Джона – в сущности, он изображает Гордона Гекко с пристрастием к охотничьим трофеям, – и поэтому Бен должен казаться рядом с ним слабаком, хотя он младше и физически сильнее. Но даже для реализации такого замысла стоило подобрать парня поярче. Все-таки зрители почти весь фильм проводят в его компании, а смотрится Ирвин очень нудно.

В самом конце картины действие все же выбирается из пустыни, и в нем появляются дополнительные действующие лица. Но из-за того, как сюжет доплетается до этого момента, заключительная часть ленты кажется не напряженным финалом, а ненужным эпилогом в хоррор-стиле («Вы думали, что со злодеем покончено? А вот же он!»). Так что из всего фильма запоминается лишь традиционно великолепный Майкл Дуглас. Который особенно хорош в начальных сценах, еще до начала охоты на человека, когда актер всего несколькими фразами и жестами представляет зрителям своего персонажа и заставляет испытать к нему те же чувства, что и к Гордону Гекко в «Уолл-стрит», – одновременно восхищение и омерзение.