Любитель мамочек, гений прожарки и заложник дня сурка: за что мы любим Энди Сэмберга

'Cause I'm a Motherlover

Пожалуй, самый известный проект Сэмберга — комедийный рэп-бэнд The Lonely Island, который он вместе с друзьями Йормой Такконе и Акивой Шаффером разрабатывал на просторах SNL Digital Short. Агрессивный флоу гангста-исполнителей в их клипах соседствовал с абсолютно дурацкими образами. В Motherlover Сэмберг вместе с Тимберлейком, разодевшиеся как крутые мачо, осознают, что забыли купить подарки на день матери. Два балбеса не придумывают ничего лучше, кроме как обменяться мамочками и подарить женщинам друг друга: 'Cause I'm a Motherlover You're a Motherlover We should fuck each other's mothers. Через этих же персонажей в клипе Dick in a Box авторы иронизируют над культом секса: лучшим презентом женщинам компаньоны считают член (собственный, конечно) в коробке.

Энди Сэмберг на кадре из клипа «Motherlover» группы Lonely Island

Эта насмешка над поп-культурой и «крутыми» рэперами достигла апогея в клипе I Just Had Sex, где персонажи рассказывают друг другу о недавнем сексе. Поначалу кажется, что все герои — отъявленные альфонсы, но в финале Сэмберг с компанией срывают покровы: соитие, как выяснится, было хуже некуда («Лучшие 30 секунд в моей жизни», — поет Энди). Визуальная комедия у The Lonely Island настолько же эффектная, насколько и текстовая: в I'm On A Boat группа на протяжении всей песни произносит шаблонные фразы о том, как клёво зависать на дорогущей яхте, пока на экране разворачивается гипертрофированная тусовка, очевидно, пародирующая клипы модных исполнителей о замечательной жизни на широкую ногу.

Вообще разлом шаблона — важнейшая задача клипов The Lonely Island. Сэмберг с друзьями относятся ко всякому пафосу и поп-культурным упрощениям крайне нетерпимо. В Natalie Raps они превращают главную отличницу Голливуда Натали Портман в матерящуюся грубиянку, которая списывала в Гарварде и ненавидит детей-фанатов. В клипе Spring Break Anthem комики развенчивают американский культ летних каникул: неожиданно при перечислении крутых вещей, которые обычно делают подростки (заниматься сексом, глушить шоты), вклинивается свадьба с мужчинами. Не подумайте, кстати, что The Lonely Island гомофобы: в треке Equal Rights Сэмберг читает о том, как плохо дискриминировать геев, а после чуть ли не каждой строчки вставляет уточнение «Но я не гей». Иначе говоря, снова высмеивает притворную поп-культуру, которая выступает за всё хорошее и против всего плохого, но скрывается за лицемерием.

Прожарка Джеймса Франко

Может показаться, что этот пункт какой-то уж очень незначительный: мол, как можно полюбить Сэмберга за посредственную прожарку голливудской звезды? Roast вообще жанр не шибко изящный, и чаще всего комедия скатывается в иронию над внешностью или неудобными биографическими моментами «жертвы». Так, в общем-то, и выходило на протяжении всего этого шоу… пока на сцену не вышел Энди. До него кто-то шутил про евреев, про манеру Франко щуриться, про провальные фильмы — короче говоря, про самые очевидные темы. Сэмберг выбрал другой метод — в прожарке своего товарища и других гостей он решил издеваться над самим собой.

Энди Сэмберг и Джеймс Франко на кадре из шоу «Прожарка»

«Знаешь что, Наташа? Ты умеешь то же, что и я, но зато мне никогда не испытать чудо рождения ребёнка. Прожарена!»

«С нами мой друг Азиз Ансари. Его родители из Индии, а он сам из Южной Каролины. Эй, Азиз, каково это — иметь уникальный взгляд на то, что такое быть американцем?»

«Хотите прожарку? Ну вот вам: заходят как-то в бар Ник Кролл, Сет Роген и Билл Хейдер. А меня они не позвали, потому что я алкоголик и не умею контролировать свои эмоции. Нагнул вас, ублюдки!»

Этот эпизод идеально характеризует комедию Сэмберга: абсурдистская (не просто же так артист обожает братьев Маркс и Мэла Брукса), очень понятная, но в то же время стремящаяся выйти за рамки всех имеющихся шаблонов. Правда, в отличие от тех же любимых им Пайтонов, эти самые шаблоны нужны ему для плацдарма куда сильнее. Если искусство и безумие британских коллег Терри Гиллиама было созидательным (не нуждающимся в каком-то высмеивании эталона), то у Энди оно скорее разрушительное, основанное на уже готовых форматах вроде той же прожарки. И оттого ясное каждому, кто хоть немного знаком с важнейшими поп-культурными явлениями: от полицейских сериалов («Бруклин 9-9») до фильмов о дне сурка («Зависнуть в Палм-Спрингс»).

Кидалт на пороге счастья

В полном метре и сериалах у Сэмберга тоже сложилось какое-никакое актёрское амплуа. В большинстве проектов ему достаются роли придурковатых, но харизматичных мужчин, которые никак не могут избавиться от груза юности. У кого-то это уморительный инфантилизм (Джейк Перальта из «Бруклин 9-9»), превращающий даже серьёзную работу полицейского в калейдоскоп пранков и подколов, у кого-то — звёздная болезнь и самолюбие (знаменитый исполнитель Коннер из комедии «Поп-звезда: не переставай, не останавливайся»), заставляющие героя отказаться от своих друзей во имя единоличной славы. Персонажи Сэмберга проблемные, иногда даже раздражающие, но неизменно очаровательные (как, в общем-то, и сам Энди с его широченной белоснежной улыбкой). Полюбить их и принять — значит принять самих себя и собственное несовершенство.

Энди Сэмберг в роли Джейка на кадре из сериала «Бруклин 9-9»

А ещё герои Сэмберга нередко страдают от проблем с отцами. Неудачливый каскадёр Род Кимбл из «Лихача» верит, что он сын легендарного сорвиголовы Эвела Книвела, и пытается повторить путь мнимого родителя. В «Папа-досвидос» герою Энди и вовсе предстоит столкнуться лицом к лицу со своим папой — безбашенным алкоголиком и балагуром в исполнении Адама Сэндлера, зачавшим малыша, будучи школьником. В кино всё чаще появляются характеры, чьи комплексы восходят к самому детству, — и Сэмберг с его товарищами этот тренд чувствуют, пожалуй, лучше прочих голливудских комиков, дорвавшихся до больших экранов.

Зависнуть в дне сурка

Любопытно, как все эти ипостаси слились воедино в комедии «Зависнуть в Палм-Спрингс» — пожалуй, самом знаменитом проекте с Сэмбергом для российской публики. Главный герой (тоже кидалт, к слову), попадает на свадьбу и застревает в дне сурка — теперь каждое утро для него праздник, а все недостатки временной петли превращаются в преимущества. Можно спать с гостями, напиваться и даже пару раз уйти из жизни, после ожидаемо перезагрузившись. Такой расклад полностью устраивает Найлза, который и сам, кажется, не сдвигается с места уже несколько лет, но однажды у него завязываются отношения с миловидной Сарой (Кристин Милиоти), и он случайно заводит её в ту же петлю.

Энди Сэмберг в роли Найлза на кадре из фильма «Зависнуть в Палм-Спрингс»

Сэмберг хоть и не писал сценарий к фильму, но продюсировал проект. Кроме уже упомянутого центрального образа вечного кидалта здесь есть и игра с шаблонами («Зависнуть в Палм-Спрингс», в отличие от «Дня сурка», куда тоньше обходится с рамками ромкома), и высмеивание гедонизма, и в конце концов классический абсурдистский юмор на грани фола. Например, за Найлзом гонится безумный Рой (Дж.К. Симмонс), одержимый жаждой мести и убивающий очаровательного беднягу самыми изощрёнными способами, а чтобы вернуться в линейный таймлайн, героям надо подорвать самих себя. Уж кому-кому, а Энди Сэмбергу, оттачивающему свой комедийный почерк и наработанные характеры, день сурка не грозит — он хоть и любит персонажей, застрявших в прошлом, но сам прогрессирует неимоверными темпами.