Рецензия на фильм «Самозванец»

В документальном триллере Барта Лейтона реальные свидетельства очевидцев перемежаются со сценами, сыгранными профессиональными актерами. В основу фильма положен нашумевший в таблоидах скандал 1997 года, в реальность которого с трудом поверил бы даже Джереми Кайл (английский телеведущий, звезда скандально известного "Шоу Джереми Кайла"). Тогда Фредерик Бурден, смуглый француз двадцати трех лет от роду, обманом сумел убедить техасскую семью в том, что он – их пропавший сын-подросток. Вот только сумел ли? И был ли это лишь обман?

Правда подчас невероятнее вымысла: заезженное выражение, которое, тем не менее, в полной мере относится к дерзкому, забавному и бередящему душу документальному фильму Барта Лейтона. Знать бы еще, в чем заключается та правда… "Самозванец" убедительно доказывает, что, даже если внимательно выслушать обе стороны, цельное впечатление о произошедшем складывается далеко не всегда. Создатели фильма побеседовали со всеми заинтересованными лицами, результатом чего стало абсолютно неоднозначное расследование эпического дела о краже личности, в котором то, что произошло на самом деле, куда менее интересно, чем то, во что поверили люди.

Обаятельный шарлатан Фредерик Бурден, с удовольствием излагающий на камеру свою версию произошедшего, приобрел богатый криминальный опыт, выдавая себя за пропавшего без вести. В конце концов он очутился в испанском сиротском приюте, где совершенно случайно наткнулся на дело Николаса Баркли, тринадцатилетнего техасского подростка, бесследно исчезнувшего из захолустного родного городка за три года до этого. Бурден ни разу в жизни не бывал в США, а внешне даже близко не был похож на голубоглазого светловолосого паренька, что не помешало ему сообщить властям, что он и есть Баркли. Он придумал абсурдную историю о том, как его похитили и удерживали в сексуальном рабстве американские военные. Невероятно, но власти на это купились. Еще более невероятным кажется то, что этому поверила и семья Баркли, принявшая его с распростертыми объятьями. Их не заставили задуматься ни странный акцент, ни темная щетина, пробивавшаяся на его щеках после утреннего бритья уже часам к пяти вечера.

Можно ли объяснить это только тем, что желание избавиться наконец от страданий вылилось у этих людей в крайний случай психологического отрицания реальности, или появление Бурдена просто стало удобным предлогом для того, чтобы поглубже засунуть в семейный шкаф какие-то скелеты? Лейтон подходит к этой потенциально зловещей загадке с невозмутимой осторожностью и изяществом, заставляющими вспомнить романы Патриции Хайсмит. Подобно ее герою Тому Рипли, Бурден видится то хищником, то жертвой, то козлом отпущения – в зависимости от того, кто рассказывает о событиях.

Наряду с "говорящими головами" Бурдена, членов семьи Баркли и разнообразных скептически настроенных исследователей, в "Самозванце" широко применяется драматизация событий при помощи актеров. Эти прекрасно снятые сцены открыто провоцируют пуристов от документалистики, однако полностью укладываются в концепцию фильма, повествующего именно о том, как можно манипулировать истиной. Лейтон изобретательно жонглирует противоречивыми намерениями и целями, заставляя нас задуматься о том, как даже самую нелепую и незамысловатую ложь можно приукрасить и преобразить во что-то куда более значительное.

А то, что создатель фильма избегает традиционных приемов "синема веритэ", лишь подчеркивает тот факт, что никто в этой истории не обладает монополией на истину. И менее всех он сам.