Рецензия на фильм «Когда я умирала»

Адди Бандрен (Бет Грант) умирает в своей постели в окружении многочисленного семейства. Один из сыновей строгает для нее гроб, другой топит печаль в общении с любимым жеребцом, но все они готовятся к, возможно, главному в их нехитрой, полунищей биографии путешествию в окрестности Джефферсона – муж Адди, Анс (Тим Блейк Нельсон), обещал похоронить там супругу рядом с ее родственниками. Погрузив тело скончавшейся матери на повозку, фермеры отправляются в путь, приготовивший для них столько невзгод и преград, что впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь.

Джеймс Франко – большой молодец, успевающий писать, снимать и сниматься, ловко сочетая умение зарабатывать на больших коммерческих лентах и стремление оставить исторический след, обращаясь к более интеллектуальным проектам. К последним принадлежит и сверхамбициозная лента «Когда я умирала», основанная на романе Уильяма Фолкнера. Который, увы, оказался Франко не по зубам – впрочем, отнюдь не факт, что он экранизируем в принципе.

Трехсотстраничный труд, не имеющий привычной сюжетной структуры и представляющий собой цепочку сложносочиненных монологов от лица как минимум дюжины героев, едва ли в состоянии уложиться в пару часов экранного времени, не утомив зрителя и не создав у него в голове мешанину из образов и слов. А из-за острой нехватки информации, оставшейся на страницах книги и не вместившейся в фильм, публике, не знакомой с романом, приходится с усилием настраиваться на рваные события и собирать пазл из персонажей и их взаимосвязей.

В настоящую пытку превращается и разделение экрана на две половины, в каждой из которых одну и ту же сцену мы видим с разных сторон и под разными углами – благое желание режиссера придать таким образом ситуациям и характерам дополнительную глубину, не растягивая хронометраж до размеров мини-сериала, ничем, кроме как перегрузкой, не закончился.

Как бы то ни было, автора нельзя не похвалить хотя бы за то, что помимо разыгрываемой на экране трагедии ему удается вплести в скорбный, истерический, суетный контекст едва уловимые штрихи черной комедии, соседствующей с гротеском. Только смерть Адди позволяет Ансу решиться вставить новые зубы, их дочери – подумать о том, чтобы сделать аборт, а одному из сыновей – наконец-то хорошенько наточить любимые плотницкие инструменты. Постановка, чудным образом вызывающая в памяти такие разные ленты, как «О, где же ты, брат!», «Древо жизни» и наши «Овсянки», «дает» Шекспира и Гомера в разрезе бедняцкой глубинки американского Юга. И согласно кивает в ответ на популярное заявление о том, что бедность и зависимость порождают ненависть, корысть и равнодушие, что бы там ни твердили придворные философы и богословы.