Рецензия на фильм «Мечта»

Флегматичному корейцу, зарабатывающему на жизнь вырезанием иероглифов на деревянных кубиках (Дзе Одагири), приснился страшный сон, как он смывается на машине с места ДТП. Сон оказался вещим: на другом конце Сеула симпатичная портниха (Ли На-йон), страдающая лунатизмом, садится за руль в ночнушке и таранит чужую "киа-оптиму" – как бы тоже во сне, но уже по-настоящему. Психотерапевт, пощупав у пациентов лоб, ставит эзотерический диагноз: девушка будет и дальше претворять в реальность кошмары юноши, пока оба не разгребут свои амурные завалы, портящие героям карму. То есть резчик по кубикам перестанет сохнуть по своей предыдущей герлфрэнд, а портниха-лунатичка – бегать по ночам к бывшему любовнику, которого искренне ненавидит в светлое время суток.

Звучит как неплохой зачин для заковыристого психотриллера и, быть может, даже хоррора (азиатского хоррора – да-да!), а если режиссер не идиот и знает, где нужно подсыпать "шьямалану", подбавить "бунюэля" или врезать "линча" – то очень даже неплохой. Но режиссер "Мечты" – не идиот, а Ким Ки-дук [II]. Поэтому объяснять, почему битых полтора часа зрители вынуждены созерцать – ладно бы не триллер и не хоррор, но абсолютно идиотский, высосанный из пальца фильм с катастрофичными дефектами сценария, беспомощными мизансценами и чудовищно неубедительной игрой японца Одагири (дешевого заменителя Таданобу Асано, между нами говоря), приходится именно этим прискорбным фактом. Ким Ки-Дуком. Все правильно. Не боясь наступить на мозоль "артхаусу", к которому, по слухам, причисляют Ким Ки-Дука, скажем во всеуслышанье: что последние несколько лет этот господин либо разочаровался в собственной профессии, либо сознательно дурит людям голову.

Проблема не в том, что из неплохих ингредиентов после того, как с ними поработал Ким Ки-Дук, на выходе все чаще получается винегрет с медузой и сырым картофелем. Это само по себе обидно, но скорее не для киноманов, которые и не такое прожуют, а для корейской кухни. И не в том, что у Ки-Дука не получается "подсыпать", "подбавить" или "врезать" – все эти кухонные приемчики из арсенала низких жанров, триллеров, хорроров и пр., наш увешанный фестивальными орденами "автор" о них руки не марает. И даже не в том, что последнее время Ки-Дук марает их все чаще плагиатом, уже третий раз подряд воруя идеи у тайваньского режиссера Цай Мин-Ляна (в данном случае – бабочку китайского философа из фильма «Не хочу спать одна» /Hei yan quan/ (2006), где то ли бабочке снится человек, то ли человек бабочке). А в том, что раз уж ты вызвался рассказывать историю про сны, которые путаются под ногами у реальности, сделай хотя бы так, чтобы зритель сам не запутался в собственных конечностях, принимая в креслах удобную для сна позу. А после "Мечты" не превратился в тяжело больного нарколептика, издающего при одном упоминании "артхауса" громкий храп с посвистыванием.

Забавно, но "не спать!" – главная задача, которую весь фильм пытаются претворить в жизнь его герои: они то колют себя булавками, то приклеивают "скотчем" веки ко лбу, то бьют себя стамеской по затылку и молотком по пальцам. Пресловутая "кимкидуковская жестокость" – знаем, знаем! Но похоже, именно таким членовредительством придется заниматься тем, кто не захочет спать мертвецким сном на будущих фильмах режиссера. Если, конечно, он не одумается, не включит телек и не посмотрит с пару десятков кулинарных шоу, на которых корейцы делают острую, а не вареную, как у него, морковь.

Иначе опять окажется прав древний китаец с бабочкой: не режиссеру придется мучаться, чтобы снять хорошую картину, а его поклонникам, чтобы доказать, что она хорошая.