Рецензия на сериал «Оставленные. Сезон 1»

Пару лет назад по всей планете прокатилась волна таинственных исчезновений – около двух процентов населения земли исчезло в неизвестном направлении. Ученые не нашли ни объяснений, ни системы, ни связи с другими событиями. Оставшиеся люди пережили потери по-разному – кто-то увидел в это промысел божий и примкнул к церквям и сектам, кто-то посчитал это наказанием и пустился во все тяжкие, кто-то прячется от боли, кто-то ищет ответы. Маленький городок Мейплтон переживает все разнообразие реакции на «Вознесение», в нем есть свои немые плакальщики, свои безумные пророки, свои борцы с депрессией. Нет лишь героя, способного сплотить жителей накануне больших несчастий.

Если первый эпизод «Оставленных» заставил вас приподнять бровь в немом вопросе: «И что?», то будьте готовы к тому, что финал сезона не даст никаких ответов. Больше того, дугой выгнутся уже обе брови, а вопрос сменится на «Что это, черт возьми, было?». Однако самое интересно здесь то, что от «Оставленных» непросто отделаться. Сериал далек от того, что обычно делает его исполнительный продюсер Дэймон Линделоф, его сложно упаковать в фильмографию Питера Берга, да и в списке фильмов Лив Тайлер «Оставленные» торчат острым шипом – но есть в нем определенная привлекательность. Загадка, крючок, что-то выделяющее из ряда конкурентов.

Что же это? Сюжет? С этим сложно – десять эпизодов сериала, увы, не дают достаточного числа намеков или подсказок о том, что же произошло за три года до начала событий сериала. Нет, безусловно, у фанатов есть множество теорий, но Линделоф на них лишь пожимает плечами и говорит о том, что объяснять они ничего не собираются. Это кардинально отличает телеверсию «Оставленных» от только что вышедшего в прокат одноименного киноварианта, где причина «Вознесения» очевидна. С одной стороны, Линделоф и Перротта развязывают себе руки, но с другой – надеемся, у Дэймона еще не стерлись из памяти воспоминания о финале «Остаться в живых», за который фанаты готовы были разорвать авторов сериала. Хотелось бы, чтобы сериал дозированно раскрывал какую-то тайну, иначе вся история может превратиться в бессмысленный самообман. Многие ли готовы положить на это свои свободные вечера у телеэкрана?

На фоне крайне путанного и не слишком торопливого сюжета несколько ускользает от внимания зрителей нестандартное строение повествования. Дело в том, что каждый эпизод сериала содержит в качестве стержня одного из персонажей, но эти мини-истории настолько разрознены, что уловить за ними общую картину невероятно сложно. И вроде бы каждая серия чем-то примечательна (взять хотя бы эпизод, посвященный священнику и азартным играм, или эпизод о поездке Норы на конференцию), но вместе они не складываются. Перед нами словно неполный набор деталей пазла, в который еще и подсыпаны части из другой головоломки. Это тоже придает сериалу особенный эффект, ведь никогда не знаешь, куда свернет следующий эпизод.

Безусловно, хороши «Оставленные» и актерским составом. Совершенно великолепный Джастин Теру с глазами испуганного оленя вынужден тянуть на себе основной груз ответственности за сериал, но и остальным актерам приходится выкладываться с полной отдачей – непривычно зажатый Кристофер Экклстон и молчаливая Эми Бреннеман неожиданно пронзительны в каждой своей сцене, серой мышкой через задний план шмыгает Лив Тайлер, словно придавая экранному действию реальность. Роли у всех непростые, тяжело спрессованные отрицательными эмоциями, но от этого они еще более выпуклы и характерны.

И все-таки после просмотра невозможно отделаться от вопроса: «Так в чем же смысл?» Конечно, под «Оставленных» можно подвести массу философских объяснений, представить сериал россыпью метафор и гипербол. Однако главное лежит на поверхности: сериал – это в первую очередь гимн одиночеству. Вынужденному ли или самопровозглашенному, внешне благополучному или катастрофически тягостному – все персонажи сериала в тот или иной момент остаются наедине с самими собой, и не всегда потому, что их близкие исчезли, друзья сменили свои приоритеты, а Бог отвернулся. А дальше каждому дается время на размышление, на принятие своих ошибок, просчетов, неверных слов. И право на надежду снова воссоединиться с близкими. А вот на радость или на беду – увидим через год.