Интервью с Ольгой Куриленко

Ольга Куриленко о сексуальном рабстве, Чернобыле, искусственных кишках и статусе девушки Бонда.

В фильме «Стены» у вас довольно мощная роль девушки Гали, которая попала в сексуальное рабство, а потом стала киллером. Как вы настроились на эту волну?

Я просто представляла, что значит быть в шкуре этой девушки и попасть в такую ситуацию. Мне помогла книга Виктора Маларека «Наташи», она меня сильно впечатлила. Это все равно, что поговорить с девочками, с которыми такое произошло. Сразу приводит в чувство. Я вам обещаю. Физически я уже была подготовлена, потому что как раз закончила «Квант милосердия». Я показала несколько трюков, и режиссер мне сказал: «В принципе, мне тебя нечему учить. Ты все умеешь!» (Смеется)

Когда вы сами в юности уезжали работать в Париж, вам не было страшно? Вы знали тогда о такой проблеме?

Я знала. Но, как и все, думала: «Да, существует проблема, но где-то далеко, меня это не касается». Когда читаешь эту книгу, волосы становятся дыбом. А ведь очень многие девочки попадают в такие истории. Они вначале не понимают, куда едут, они думают, что их ждет хорошая жизнь, а на самом деле все оказывается сильно хуже. Мне кажется, об этом надо больше говорить, чтобы люди были осторожнее, потому что им кажется: «Давно не было никаких ужасающих случаев, значит, наверное, уже ничего и не происходит». И девочки все едут и едут, и все это продолжается.

Вы говорили, что мечтаете, наконец, сняться в комедии. Неужели не предлагают?

Предложили одну комедию, но проблема в том, что я не смогу в ней сняться, потому что у меня на тот период уже стоит в планах другой фильм. У меня график забит, и я просто не могу выделить место для комедии. Но это все вопрос времени.

Вы будете сниматься у Михаль Боганим в картине «Земля забвения» о Чернобыле. Кому это может быть сейчас интересно? Или это будет просто фильм-катастрофа?

Я надеюсь, фильм будет не катастрофа (смеется). Мне кажется, люди, особенно молодежь, уже не знают, что такое было. Нужно им напомнить, что это случилось все-таки не так давно: в следующем году будет 25 лет. Нужно еще раз сказать об этом, потому что последствия до сих пор ощущаются.

Сами помните это событие?

Да, я была маленькая, мне было шесть лет. Я помню только, что бабушка говорила, когда шел дождь: «Не выходи на улицу!», потому что дождь был радиоактивный. Я, конечно, была не в курсе, как все это ликвидировали, никто меня не пугал и не объяснял. Естественно, я все это узнала позже, и меня шокировало, как отнеслись к людям, когда это все взорвалось. Никто ничего не сказал. Люди целый день оставались в неведении. Я сейчас насмотрелась кучу документальных фильмов, хроники, чтобы набраться впечатлений и подготовиться…

У вас любопытная роль в «Центурионе» Нила Маршала. Грим интересный, костюм…

Да! Вот это было интересно, конечно. Действительно, если сравнить с ролью Гали в «Стенах», роль Итэйн в «Центурионе» по переживаниям и по актерской игре не настолько глубокая. Но мне было интересно: ты как маленький ребенок, который бегает по двору и играет в войнушку (смеется). Первый раз я снималась в таком историческом фильме. Я была одета в кожу, меха, у меня было раскрашено лицо, как у дикарки… Меня научили ездить на коне, драться копьем, всякими топориками. Мне кажется, в таких фильмах даже интереснее участвовать, чем их смотреть. У нас в «Центурионе» специалисты по спецэффектам постоянно ходили с ведерками кишок (смеется) искусственных, с кровью, у них было много искусственных кукол, искусственные руки, ноги и так далее…

А как вы сами считаете, можно ли вас называть «девушкой Бонда», учитывая, что ваша героиня с Бондом не спала?

Ну, получается, она девушка Бонда не в том смысле, что она его любовница, а девушка Бонда как напарница какая-то. Ну да, его девушкой, в смысле «девушки», я не была. Наверное, все-таки напарница.