Рецензия на фильм «Паранормальное явление: Шум» — корейский хоррор о злобных соседях

В квартире 604 не бывает тихо — ночью и днем потолок и стены дрожат от посторонних звуков. Джун-хи (Чон Ин-нён) паранойяльно пыталась найти источник гула, фиксируя все шорохи на диктофон. Думала, что стук и скрежет — проделки призраков, и отчаянно ловила их на портативную камеру. Но пару дней назад она бесследно исчезла, не выходя за пределы жилого здания. Её сестра Джу-ён (Ли Сон-бин), давно съехавшая с квартиры, бросает работу на фабрике и возвращается домой для личного расследования пропажи Джун-хи. Шум, призрачные силуэты, прорезающиеся в ночи, гниющий круг на полу, спрятанный под горой одежды, покажутся героине цветочками в сравнении с агрессивными соседями и пугающим подвалом-лабиринтом — главным готическим секретом многоэтажки. 

Дебютный фильм монтажера Кима Су-джина «Шум» напоминает уютные слоубернеры из нулевых вроде «Темных вод» Кодзи Судзуки и его американского ремейка. Как и полагается, детективная линия здесь вьется во все стороны, сталкивает героиню с хранителями тайн проклятого дома и спускает в зловонный подвал, где под слоями гниющего мусора похоронены тайны местных жителей. По законам жанра все жуткое тут медленно расползается по углам, прячется в тенях, изредка выползая на свет, дремлет на подложке из психологических травм и из них же вырастает.

Ли Сон-бин в роли Джу-Янг На кадре из фильма «Паранормальное явление: Шум»

В прошлом сестры пережили трагедию, которая привела к их инвалидностям: Джун-хи хромает на одну ногу, а Джу-ён не слышит без слухового аппарата. Слух героини — главный смысловой акцент фильма и инструмент ужаса. Хорроры и так полагаются на аудиальное измерение: пока зритель в страхе прищуривает глаза, жуть беспощадно захватывает, проникая в уши — эволюционно самый тревожный орган, измеряющий уровень угрозы среды. Как Такаси Симидзу в «Песенке для всех» 2023-го и Киёси Куросава в «Звоне» 2024-го, Ким Су-джин выводит звук на первый план, превращая само колебание между тишиной и шумом в источник тревоги. Одно дело вздрагивать от резкого потустороннего грохота из соседней квартиры, другое — ничего не слыша, смотреть в ночи, как приложение по распознаванию речи расшифровывает страшные слова и смех, исходящие от невидимого источника человеческой природы. Одно дело физически не слышать, другое — осознанно изолироваться от мирского шума и игнорировать проблемы близких. 

Ли Сон-бин в роли Джу-Янг На кадре из фильма «Паранормальное явление: Шум»

Почти сразу выясняется, что проблема кроется не в паранормальных звуковых волнах — они здесь, к слову, не очень-то и страшные, не сравнятся с металлическими шариками, которыми наши соседи по панелькам каждую ночь играют в кости, или падающим за стенкой — всегда с грохотом и где-то в полночь — шифоньером. Ужас, как обычно, в людях. Азиатским хоррорам привычно пугать не призраками и демонами, а социальными проблемами. В случае «Шума» — это нежелание властей прислушиваться к нуждам народа, неспособность людей слышать друг друга, беспокойный и изматывающий ритм городской жизни, в котором нет пауз тишины. А главное — жилищный кризис, в котором увязла молодежь Южной Кореи и всего мира. Из-за взвинченных ипотечных ставок и крохотных зарплат люди не могут обзавестись своим жильем, а если повезет, то оно, скорее всего, будет принадлежать банку или арендодателю. Мало того: уютное гнездышко придется оборонять от подозрительных соседей, делить общую территорию с незнакомцами, по текучке въезжающими и выезжающими с лестничной клетки.

Кадр из фильма «Паранормальное явление: Шум»

Каждую ночь к Джу-ён поднимается обезумевший от шума сосед, чтобы покрутить ножом у виска и тихонечко попросить соседку замолкнуть, больше не дышать и не топать. Озлобленные жительницы с других этажей требуют героиню съехать подобру-поздорову и не афишировать исчезновение Джун-хи: на носу у дома долгожданная реставрация, а новость о пропаже сразу развеет выделенный администрацией бюджет. Марево из общественного гнета вкупе с чувством небезопасности в собственном доме и неуютно герметичной декорацией многоэтажки вписывает «Шум» в традицию real-estate-хорроров. К «Жильцу» Романа Полански, «Полтергейсту» Тоуба Хупера или «Аду по соседству» Дэвида Мармора, чьи герои отдают последние кровные за недвижимость, оказываясь обездвиженными в тисках обстоятельств, привидений и не добрососедских отношений.

Желая многое сказать, Ким Су-джин и большая команда сценаристов выпячивают социальный комментарий, даже не пытаясь его обрамить. Паранормальная нить и психологическая линия травмированной героини теряются в гуле критики общества. Как бы «Шум» ни пугал, ни вовлекал и ни терзал нервы непредсказуемым сюжетом, ему недостает формальной стройности и чудинки. Режиссер не останавливается подолгу в пугающей тишине, избирает редкие и скромные вспышки ужаса взамен длительного террора. Вырули Су-джин в сатиру и черную комедию, будь он чуточку смелее в проработке образов, высказывание и непосредственно сам хоррор получились бы злее и увлекательнее.

И все равно к «Шуму» эмпирически проникаешься. Каждому хотя бы раз приходили соседи жаловаться на громкую музыку, каждый однажды вздрагивал от звуков за стенкой. Топот, лай, плач, ругань и падающие предметы — признаки жизни незнакомцев вероломно вторгаются в наше личное пространство, омрачая его потусторонним присутствием и нередко сводя с ума. Однако привычка к звукам превращает их в обыденность, в пустые знаки без означаемого. Обозревая это воспитанное шумным городом и лестничной клеткой слуховое безразличие к окружению, Ки Су-джин предлагает зрителям все-таки прислушаться к тому, о чем говорят стены: вдруг стук по батарее — сигнал страшного бедствия.