Рецензия на фильм «Стук в дверь» — апокалиптический триллер от мастера саспенса М. Найта Шьямалана

В голливудской среде имя М. Найта Шьямалана до сих пор ассоциируется с триллерами-головоломками, вызывающими самый разный спектр эмоций: от лютой ненависти до поголовного восхищения. Но самая частая реакция на работы Шьямалана — это все-таки непонимание, легкий когнитивный диссонанс, молчаливый вопрос, оставшийся без ответа. И если такие краудплизеры, как «Сплит» и «Шестое чувство», давали достаточно четкое осознание режиссерского месседжа, то «Явление» или, скажем, «Таинственный лес» были открыты к самым разнообразным интерпретациям. Проблема в том, что современная аудитория достаточно ленива, особенно когда дело доходит до нишевых жанров кинематографа вроде психологического/мистического триллера. В общественном сознании триллер в большей степени связан с настроением и атмосферой, в меньшей — с каким-то глубоким смысловым контекстом. Попытки Шьямалана сделать жанр более интеллектуальным обычно приводят к провалу, и «Стук в дверь» в этом плане, увы, не исключение.

Джонатан Грофф в роли Эрика на кадре из фильма «Стук в дверь»

Эрик (Джонатан Грофф), Эндрю (Бен Элдридж) и маленькая Вэнь (Кристен Цуй) снимают дом в лесу на выходные. Все идет прекрасного ровно до того момента, как на пороге их жилища оказывается группа незнакомцев — преподаватель средней школы Леонард (Дэйв Батиста), бармен Рэдмонд (Руперт Гринт), медсестра Сабрина (Никки Амука-Бёрд) и молодая мать Адриан (Эбби Куин). Все четверо убеждены, что планета находится на грани жуткого природного катаклизма и только Эрик, Эндрю и Вэнь могут спасти всех от неминуемой погибели. Для этого один из них должен осознанно пожертвовать собой, ведь только так можно искупить грехи всего человечества.

Дэйв Батиста в роли Леонарда на кадре из фильма «Стук в дверь»

Вопреки модным нынче слоубёрнерам, сконцентрированным на постепенном увеличении напряжения в кадре, «Стук в хижине» сразу бросается в гущу событий. Хрупкая семейная идиллия разрушается внезапным вторжением, густой лес накрывает тень грядущего апокалипсиса, незваные гости изображают пророков, а самые близкие люди начинают сомневаться в себе и друг в друге. Большая часть действия разворачивается в замкнутом пространстве — маленькой хижине, где трое должны решить судьбу всего человечества. Эрик и Эндрю, взращенные на идеях западного индивидуализма, упорно открещиваются от такой наглой и откровенно негуманной попытки навязывания коллективной ответственности. Однако злодеи не так просты — они прячут агрессию под маской божественного просвещения, подтверждая безумные идеи думскроллингом. Деонтология сталкивается с консеквенциализмом, реальность героев подвергается сомнению, вера в прежние устои начинает трещать по швам. 

Кристен Цуй в роли Вэнь на кадре из фильма «Стук в дверь»

По большому счету Шьямалан экранизировал удручающую картину мира последних дней, когда абьюз становится новой религией, а любовь и спасение подменяются насилием и убийством. Общественное сознание определяет тот, кто обладает властью. Во вселенной фильма «Стук в хижине» властью обладают четверо психопатов, чья реальность строится на идее о том, что только страдание может привести к счастью и долгожданному освобождению. Героям не остается ничего, кроме как поверить в чужую правду и отказаться от самих себя, став таким образом частью коллективной травмы.

В контексте фестивального кино подобная смысловая нагрузка могла бы стать более чем удовлетворяющей, но от попкорнового триллера с настолько условным языком повествования ждешь как минимум хеппи-энда. Шьямалан же в очередной раз играет с восприятием зрителя, врубает плот-твист — на этот раз на уровне жанра, — подсовывая социальный контекст там, где его вообще не ждешь. И делает это слишком неявно, слишком завуалированно, оставляя давящую двусмысленную пустоту в качестве дополнительного источника физического дискомфорта. С большой вероятностью режиссер слишком завысил планку своей целевой аудитории, не допуская, что массовый зритель ходит в кино, прежде всего чтобы получить удовольствие, но никак не ради пары новых экзистенциальных кризисов.