Рецензия на «Карамору» – сериал Данилы Козловского про альтернативную Россию прошлого, которой управляют вампиры

Вампиры, до последнего времени неприкаянные и какие-то лишние в российском кино, нашли своё место на стримингах. Советские вурдалаки из «Пищеблока» доказывали, что любая система по определению бесчеловечна. Современные, проживающие близ средней полосы, напротив, избегали политических стенаний и превращали вампиризм в одну большую шутку о том, как регионы могут застрять в очаровательном безвременье. У Козловского же — и актёра, и режиссёра, и шоураннера «Караморы» — взгляд на кровопийц совершенно иной. Как и Подгаевский в «Пищеблоке», он тоже пытается продраться через дебри конспирологии и критику правящего класса, вот только действие теперь разворачивается в предреволюционной России, а вампиры, на первый взгляд беспощадные и дикие, сменяют клыкастый оскал на снисходительную улыбку.

Анархист по прозвищу Карамора (Данила Козловский) вот-вот схватит несколько пуль от некогда верных товарищей. Те уличили своего лидера в предательстве и планируют устроить незамедлительную казнь, ещё и взяли на мушку его возлюбленную Алину (Дарья Балабанова). Перестрелку, в ходе которой погибает последняя, прерывает непрошеный гость: взявшийся из ниоткуда худощавый мужчина в чёрном (Филипп Янковский в роли Руневского) разрывает на куски революционеров и преследует выжившего Карамору. Зверя не сражает даже пять пуль в лицо, поэтому бравый анархист позорно бежит (вернее, смывается, буквально юркнув в городскую канализацию) с поля боя. Теперь он знает, что главные враги и проблемы России — не император и буржуазия, а кровожадные вурдалаки, контролирующие власть на протяжении многих веков.

Кадр из сериала «Карамора»

Когда-то «Карамору» должен был снимать Илья Найшуллер, режиссёр «Хардкора» и «Никто», но планы поменялись, и проект возглавил Данила Козловский. Последний пускай и не самый искусный, но уж точно не самый посредственный постановщик в российском кино. Особенно удачно ему даются чисто жанровые сюжеты и приёмы: это можно заметить, сравнив дебютного «Тренера» и масштабный блокбастер «Чернобыль». Первый — маленькая спортивная драма, наивно следующая всем заветам формата и подкупающая своей незатейливостью. Второй — масштабная история катастрофы с мозаикой человеческих судеб, которой отчаянно не хватало тонкости и авторского видения. Экранизировать методичку, словом, у режиссёра получается куда лучше, чем снимать кино о парадоксальных и сложных вещах, и в этом нет ничего стыдного.

Никита Кукушкин в роли Брема на кадре из сериала «Карамора»

Хотя даже в таком откровенно нелепом сюжете, как «Карамора», Козловский порой взвинчивает драматизм до предела, а каждого своего героя мучительно выводит из жанрового типажа. Все сцены, где шоураннер пытается быть мыслителем, провокатором, политиком и исследователем человеческих душ (вставьте сюда любую претензию на самобытность), превращаются в китч. Доведи кто-нибудь все эти беседы о высоком до абсурда, и вышел бы безумный кинокомикс: тут даже сам протагонист — ходячий мститель в плаще, который причитает из-за бедных рабочих, жадных буржуа и своих коллег-революционеров.

Нино Нинидзе в роли Пации на кадре из сериала «Карамора»

Но стоит только Даниле на время отвлечься от своей излюбленной дешёвой драмы, как «Карамора» мутирует в очаровательное шоу категории B. Козловский, кажется, и сам особо не задумываясь, вплетает в сериал невероятные детали, референсы и подтексты: начиная от одноимённого рассказа Горького и заканчивая конспирологическим бредом о политиках-кровопийцах. Вообще дореволюционный Петербург «Караморы» — настоящая находка для всех любителей жанра: мрачный, грязный, заполонённый секс-работницами, алкоголиками и серийными убийцами, город неприветлив к гостям из современности. Куда больше он напоминает не аутентичную бывшую столицу, а декорации игры The Order: 1886 — тоже исторической фантазии на тему империи, разрываемой на куски нечистью, маньяками и безумцами. За каждым поворотом — мрачный секрет, в каждом прохожем — угроза: если бы «Карамору» адаптировали в компьютерный action-adventure, прохождение квестов и изучение мира заняло бы не один десяток часов.

Федор Лавров в роли Карла на кадре из сериала «Карамора»

Впрочем, с дешёвым эксплотейшеном «Карамору» сближает не только эта эклектика и хтонь. Сериал Козловского с удовольствием нарушает табу старой телевизионной культуры: как и большинство стриминговых проектов, он не скупится на наготу (почти все женские персонажи рано или поздно появляются голыми — с этим фактом остаётся лишь смириться) и упивается гипертрофированным насилием. Лицо Янковского решетят пулями, возлюбленная героя, обращённая в вампира, поджигает себя заживо, а местный серийный душегуб препарирует девушек скальпелем. Если «Карамора» чем-то и отличается от других жанровых премьер стримингов, так это своей кровожадностью: пластическим гримом, а не смехотворным CGI, горами трупов и хитрыми сценами убийств. В одной из них, например, героя Козловского хотят посадить на пожарное ведро (дореволюционная альтернатива тюремной бутылке), но тот жестоко расправляется с обидчиками: одному раскалывает голову, а другого бросает в камин.

Козловский сознательно пытается перенасытить сериал событиями: на экране появляются молодой Сталин, Нобель и Маяковский, а действие переносится из Санкт-Петербурга в Амстердам, Грузию и обратно. У Данилы в «Караморе» мышление не большого художника, а мастеровитого клипмейкера, который хочет зацепить каждым кадром и каждой сценой. Порыв режиссёра, с одной стороны, оправдан — в российских сериалах даже с самыми смелыми концептами не хватает какого-то вызова, желания превратить историю в один большой аттракцион. С другой — чем чаще тебя пытаются удивить вампирами, политическими деятелями и историческими отсылками, тем быстрее ты выдыхаешься. «Карамора» — сам по себе один большой портрет российского культурного пресыщения: поражать уже нечем, осталось лишь склеивать самые дикие идеи и фантазии. В случае Козловского жанровый коллаж, к счастью, затейливый — неясно только, не расклеится ли он спустя ещё пять серий.