Рецензия на мистический сериал «Клуб полуночников» — новый проект Майка Флэнегана, автора «Призрака дома на холме»

По графику релизов Майка Флэнегана можно сверять календарь: если новый проект ждет в библиотеке стриминга или зале кинотеатра, значит, наступила осень. С 2016 года вместе со студеными дуновениями ветра кинематографист выпускает из клеток кошмары, мучившие весь прошедший год: призраки бродят по комнатам в темноте, вампиры заселяют крохотный остров, а дети излучают свет смерти вопреки. Именно «Доктор Сон» — ребенок «Сияния» Стивена Кинга и экранизации романа Стенли Кубрика — ближе всего стилистически и идейно «Клубу полуночников»: в том, что потусторонние миры существуют в одном измерении, уже не приходится сомневаться.

Умница и отличница Илонка (Иман Бенсон) заселяется в общежитие, но будущее, полное надежд, и кампус Стэнфордского университета сменяет хоспис Брайтклифф: девятнадцатый день рождения девочка, скорее всего, отметит, но будет ли двадцатый — распорядится рак щитовидной железы. В особняке начала XX века ее встречают еще восемь душ, хватающихся за последние вздохи жизни, главврач и блюстительница порядка Джорджина Стэнтон (Хэзер Лэнгенкэмп), медбрат Марк (Зак Гилфорд), прочий персонал и не столь добродушные привидения, слоняющиеся по углам. Совместные сессии, правильное питание, йога по желанию и последние радости осознанной рутины не сравнятся с главным развлечением Брайтклиффа: когда часы бьют двенадцать, подростки тайком пробираются в библиотеку, разводят камин и рассказывают друг другу страшные истории, чтобы подурачиться и проговорить от третьего лица боль, которая камнем ложится каждому на грудь.

Иман Бенсон в роли Илонки на кадре из сериала «Клуб полуночников»

Отпечаток приближения смерти и механизм переживания утраты зияют ранами в каждом высказывании Майка Флэнегана: «Полуночники» бьют мучительнее, потому что кончина грустным блеском притаилась в глубине совсем юных глаз. Словно за столом сидят повзрослевшие ребята из клуба неудачников («Оно»): каждого хочется назвать по имени и всех скорее обнять. Им бы сражаться с черными тенями на потолке, раскрывать секреты в подвале особняка и целоваться за шторой, а не прощаться каждый день друг с другом и с мирскими заботами. Может, получится все успеть, а если нет, то есть миссия поважнее: согласно заключенному пакту, первый почивший подаст знак с того света.

Рут Кодд в роли Ани на кадре из сериала «Клуб полуночников»

Сценарий сериала отталкивается от одноименной книги Кристофера Пайна (вот-вот поступит в продажу на русском языке), которая ближе к «Ужастикам» Р.Л. Стайна, чем к экзистенциальным рассуждениям о смирении с неотвратимой участью. Илонка не готова умирать, а потому хочет верить в любую магию, которую найдет в стенах хосписа и на страницах пыльных дневников. Если исцеление бывает, то, может, и на ее долю достанется крупица чуда? Мистика постепенно заполняет коридоры: таинственный знак весов, обряды сектантов, викканские символы под кроватью и бестелесные сущности, обживающие пустые комнаты. Но того, кто прошел несколько курсов химиотерапии, не напугать шорохами за стеной или чуть сбитой симметрией кадра. По-настоящему захватывает не подростковое расследование или байки о наследие греческих богинь, а неподдельная витальность, которая сочится каждый вечер ровно в полночь.

Игби Ригни в роли Кевина на кадре из сериала «Клуб полуночников»

Самое волшебное в «Клубе» — не травмы, исчезновения, возвращения, исцеления и заплесневелые ужасы подвала, а заклинание, открывающее вечер: «За тех, кто был, за тех, кто будет, за видимых и невидимых, кто здесь, но не здесь». Бытовая магия рождается в ритуале повторения, и она сильнее любых древних заговоров. Встречи в библиотеке — противоядие от страха смерти, психотерапевтическая практика, которая позволяет каждому подростку в Брайтклиффе почувствовать себя живым, понятым и принятым. Флэнегану и его соавторке Лее Фонг удалось спаять в общую материю страшилки (рассказы пациентов занимают, как правило, половину эпизода) и целебную силу сочинительства. Авторство хроники собственной жизни стало чем-то вроде метода в кинематографе последних лет: Джо Марч отстаивает финал книги в «Маленьких женщинах», Нед Келли развенчивает миф о мятежнике в «Подлинной истории банды Келли», а полуночники не хотят быть преданными забвению, когда сменится поколение нарушителей спокойствия библиотеки.

Ая Фурукава в роли Нацуки на промо кадре сериала «Клуб полуночников»

«Клуб» закрепляет бескомпромиссное мастерство Флэнегана на печальных горизонтах ужасного: каждый проект автора (режиссерский или продюсерский, не так важно) выстраивается в диалог. Кинематографист ведет откровенную беседу один на один со зрителем, не только показывая и объясняя, но и задавая вопросы, ответы на которые и вовсе не хочется знать. Но, несмотря на знакомую форму беседы, интонация отдаляет автора от детища: в «Полуночниках» порой больше Netflix’а, чем Флэнегана. Открыв ландшафт мира с тончайшей гранью между живыми и мертвыми, режиссер отпускает истории в самостоятельное странствие по мрачной земле, полной надежд. В тоскливом краю можно встретить повзрослевшую Нэнси из «Кошмара на улице Вязов» — актриса Хэзер Лэнгенкэмп будто продолжает линию своей героини, готовя детей к последнему сну. А можно споткнуться о разбросанные булыжники капризов и импульсивных решений, а после долго залечивать синяки.

Во время блужданий по коридорам Брайтклиффа совершенно не хочется, чтобы обозначенные десять эпизодов подходили к концу: будто, растягивая просмотр, можно продлить жизнь подростков. Но при этом распахнутая дверь во второй сезон кажется излишней проекцией будущего, которое не наступит. Тихая трагедия в том, что за столом библиотеки обсуждается эпизод «Секретных материалов» (Folie à deux), который никто из полуночников не сможет увидеть — серия выйдет еще через три года. Или почти никто: одному придется остаться, чтобы рассказать историю о восьми смертельно больных бессмертных, которые жили изо всех сил.