Рэмбо прощается с детством

Вообще если Рэмбо и заслужил четвертого фильма, то это должно быть нечто совершенно иное: осень патриарха, старик и джунгли – двухчасовое тягучее зрелище того, как, слегка кряхтя от боли в суставах, лучший киногерой глушит рыбу, ловит змею, чинит бамбуковую хижину, едет на мопеде на базар… Но это шоу-бизнес, и герою никогда не дадут спокойно умереть.

А ведь он должен был сделать это еще тридцать пять лет назад.

Тут все дело в ошибке в хронологии. Роман канадского писателя Дэвида Моррелла, "Первая кровь", экранизированный с Сильвестром Сталлоне в главной роли в 1982 году, вышел на десять лет раньше, в 1972-м. В книге Рэмбо было 25 лет, и большую часть взрослой жизни он провел в тренировочных лагерях и во Вьетнаме. Он убивал мужчин, женщин и детей. Он выяснил, что дети – чистильщики обуви – могут перерезать тебе горло или взорвать твоего лучшего друга, женщины в лучшем случае воткнут тебе нож в сердце, а в худшем – заразят тебя сифилисом. Даже если тебя не пристрелят вьетнамские мужчины, помогут свои, и ты умрешь в мучениях от рака после контакта с диоксидными дефолиантами типа "Агент Оранж". Он только что демобилизовался, успел месяц поработать парковщиком, пока его не выгнали, успел побродяжничать и пришел в маленький городок Хоуп, перед въездом в который вполне можно было бы поставить билборд с надписью "Оставь надежду, всяк сюда входящий". И после длинной череды малоприятных приключений с ножом, копьем, булыжником и пулеметом, Рэмбо умирает, как умер много лет спустя Марвин Химейер – покончив самоубийством. Мстителю, борцу-одиночке нет места на земле.

Фильм был снят на десять лет позже. В 1982 году человек с длинным хайром, с громадным армейским ножом и грязным спальником, в куртке с американским флагом, так взбесившим шерифа, тоже вьетнамского ветерана, не мог быть свежедемобилизовавшимся героем. Он мог быть только тем, за кого его принял шериф: упертым хиппи, бродягой-анашистом с невинными глазами, асоциальным элементом, который, судя по всему, за десять лет, прошедших с окончания Вьетнамской войны, ни разу не помылся. Что он делал все эти годы? Курил дурь? Воровал?

Возможно, конечно, это просто глупая ошибка сценаристов, не догадавшихся поставить титр "1972 год". А может быть просто все дело в том, что тридцатипятилетний ветеран, не нашедший своего места в жизни, не получивший за десять лет никакого мирного жизненного опыта – это гораздо страшнее, чем 25-летний парень, которому просто нужна помощь и программа реабилитации, чтобы начать все сначала. Главный герой, кстати, должен был умереть и в фильме, эту сцену даже сняли, но потом решили все-таки, что Рэмбо должен сдаться – ради грядущих сиквелов.

Фильм оказался невероятно успешным. При бюджете в 15 миллионов долларов он собрал 47 млн. в американском и 78 млн. в мировом прокате. Тут можно говорить о том, что это, возможно, один из лучших фильмов о протесте одиночки против общества и о том, что простой парень может сделать с остановившим его ментом-документики-для-проверочки-готовим. Но почему-то кажется, что главное – не это.

Рэмбо – партизан в самом широком смысле. В отличии от жестко-определенных героев Шварценеггера и Норриса, он постоянно ускользает от понимания. Кто он – заложник истории? Угрюмый дауншифтер, отринувший перенаселенную пустыню корпораций и мега-моллов? Полоумный дервиш, ищущий в Азии просветления, убивающий быстро и безжалостно просто потому, что знает точно – душа-то бессмертна? Или просто смертельно опасный ребенок, который не приспособлен к жизни в нормальном обществе, потому что не в состоянии принимать решения – если, конечно, речь не идет о способе убийства часового. Комфортнее всего Рэмбо в военной тюрьме или в буддийском монастыре – то есть там, где у Джона нет ничего своего, где он ничего не решает, где ему говорят, когда и где работать, с кем драться. Там, где он получает за это только невкусную еду и неудобную кровать – а больше, собственно, ему ничего и не нужно.

Как бы там ни было, но в «Рэмбо IV» /Rambo/ (2008) он в первый раз сам решит – кого ему убивать.