С небес свалился: рецензия на фильма «Дальний космос»

Во время космического путешествия на Марс экипаж корабля сталкивается с неприятным казусом. Буквально с потолка сваливается «безбилетник» – темнокожий инженер (Шамир Андерсон), по ошибке оказавшийся на борту во время отправки. Кислорода хватит лишь на трёх членов экипажа, а двухлетняя миссия может обернуться катастрофой – команде необходимо принять решение касательно жизни и смерти их незваного пассажира.

Как и многие другие образцы космической фантастики, фильм Джо Пенна погружён в трудовые будни космонавтов. Рутинный и неспешный ряд действий: ботаник (Дэниел Дэ Ким) занимается исследованиями, капитан корабля Барнетт в исполнении Тони Коллетт ведёт экипаж к цели, а доктор Зои (Анна Кендрик) принимает неожиданные и рискованные решения, чтобы сгладить пессимистический настрой своих товарищей.

Анна Кендрик в роли Зои Левенсон на кадре из фильма «Дальний космос»

Звезды на фоне безграничной пустоты, округлая красота Марса, а также дизайн интерьеров – всё это создано с минималистским совершенством, при небольшом бюджете. Однако в «Дальнем космосе» потусторонняя романтика и мистика космоса сменяются насущными социальными вопросами о легитимизации убийства – кто-то вспомнит расправу над темнокожим в «Ночи живых мертвецов», а кто-то – инцидент в Миннеаполисе, случившийся по произволу служителей правопорядка. Подхватив рискованные и неудобные вопросы, а также сделав виновника торжества темнокожим, фильм выходит на судную площадь широкой морально-этической дискуссии – «Дальний космос» вопрошает о человечности и самопожертвовании в эпоху тотального расчеловечивания и культа эго.

По этой же причине научно-фантастический триллер Джо Пенна развивается сразу в двух направлениях. С одной стороны – это клаустрофобная линия триллера, где герои вынуждены принять жестокую данность и устранить незнакомца. С другой стороны, педалируют и определяют сюжет идеи гуманизма – от непредсказуемого и набитого шипами фильма «Дальний космос» резко уходит к морализаторской и сентиментальной фантастике, где герои пытаются обмануть здравый смысл и предписанную директиву. Ведь астронавтам оказывается не так уж просто отнять жизнь у человека, как бы того ни требовали устав и руководства по выживанию.

Анна Кендрик в роли Зои Левенсон на кадре из фильма «Дальний космос»

Подобный сдвиг, конечно, снижает весь градус и напряжение, которое Пенна создавал в течение первого часа. Однако альтруизм и дух коллективизма разбавляют эпизоды в открытом космосе – в третьем акте астронавты карабкаются по тросу корабля, таская с собой баллоны с кислородом. Драматизм и динамика, достигнутые в сценах космической вылазки, заставляют прикусить язык и забыть о дежурном и слегка тусклом повествовании – вот где фильм находит прямое сходство и с «Гравитацией» Альфонсо Куарона, и с мрачным триллером «К звёздам» Джеймса Грэя. Но при всём этом основная интрига отдаётся во власть сложных этических дилемм, а не головокружительных эпизодов в космосе. И смятение членов экипажа убедительно передается в размеренной и холодной ритмике фильма: в «Дальнем космосе» безмятежные профессионалы не поддаются эмоциям, но сопереживают и хорошо осознают ценность отдельно взятой жизни.

Тони Колетт в роли Марины Барнетт на кадре из фильма «Дальний космос»

Лента во многом продолжает выстраивать мрачный и нигилистический взгляд на космос: давший трещину научный позитивизм и страх перед зияющей пустотой лишают всякой надежды на новую обетованную землю. Да и Илон Маск не преминул сказать, что туристы на Марсе могут умереть и вся эта авантюра не так уж жизнерадостна. Однако «Дальний космос» прорывает популярный сегодня космический скептицизм и предлагает искать спасение в человеческом.

Возможно, камерный триллер Джо Пенны не обладает настолько мощными параметрами, чтобы вписаться в историю научной фантастики, – ему едва ли предписана та слава, какой добился «Марсианин» или «Луна 2112». И даже больше – ему попросту нечем удивить искушенного в жанре зрителя. Однако у «Дальнего космоса» есть спасительный камешек в кармане – эмоциональная вовлечённость, а также человечная глубина. И гуманистической оптики, как ни странно, вполне хватает, чтобы спасти историю и её участников.