«Секрет в том, чтобы насладиться настоящим»: М. Найт Шьямалан и актёры «Времени» о съёмках в главном мистическом триллере лета

Первый на очереди — М. Найт Шьямалан, пожалуй, самый интересный для журналистов интервьюируемый на этом созвоне в Zoom. Держится он уверенно, хотя, кажется, немного напряжён — вполне ожидаемо, учитывая его отношения с прессой, которая громит каждый второй фильм режиссёра.

О страхе старения и смерти

Когда я только взялся за проект, я стал много думать о том, насколько наши экзистенциальные страхи тесно связаны с понятием времени и тем, можно ли ему как-то сопротивляться. Мои и ваши отношения со временем очень похожи на ужас перед смертью. Да, когда ты снимаешь кино о призраках, это, в общем-то, тоже история о страхе конца и того, что следует за ним, но мне кажется, что сюжет о проживании жизни за один день более универсален. Все мы ведь смотрим на своих детей, на тех, кто помоложе, и задаёмся вопросами: «А как они так быстро выросли?», «Как так быстро пролетело время?». А потом мы видим наших старых родителей и нас пробирает шок, ведь они уже не те, что были раньше. Нам-то казалось, что они навсегда останутся такими, какими мы запомнили их в детстве. Так что этот ужас должен был объединить всех зрителей — вне зависимости от того, в какой культуре они живут.

О том, насколько важно режиссёру остаться ребёнком в душе

Мне кажется, во «Времени» персонажи детей — это отражение самого меня. Я тоже интересуюсь всеми: кто они, откуда они. Ребёнок это ведь ещё и тот, кто умеет жить в настоящем. Для меня фильм повествует в том числе об этом. В центре сюжета люди, которые столкнулись с ужаснейшей дилеммой, они пытаются дать отпор времени, но постоянно думают, что нужно делать дальше. А секрет в том, чтобы насладиться настоящим, погрузиться в него — и так можно найти нужные ответы, преодолеть грань трансцендентного.

О связи пандемии и сюжета «Времени»

Я думаю, что пандемия всё, напротив, замедлила. Она заставила нас задуматься о том, насколько мы быстро живём и как часто игнорируем настоящее. Но ещё она помогла задать правильные вопросы самим себе: «Устраивает ли меня такая жизнь?», «Хочу ли я её прожить с этими людьми?». Герои моего фильма тоже ведь начинают задаваться этими вопросами и приходят к простому выводу: как бы быстро или медленно ни текло время, если ты рядом со своими любимыми, у тебя всё будет в порядке. Во время пандемии некоторые, например, были разлучены со своими парами и окончательно поняли, насколько им без них тяжело.

О работе с Гаэлем Гарсией Берналем

Ещё до того, как мы начали работать вместе, я уже обожал этого чувака! У него есть уникальное умение совмещать мастерство с развлечением. Он всегда находит способ, как удивить и коллег, и зрителей — а ещё он очень смешной! Вот такого Гая для своего фильма я и искал. Даже в самые тяжёлые моменты он находит в себе надежду. Мы вообще с Берналем похожи. По-моему, мы вдвоём даже успели достать Вики (прим. редакции — актриса Вики Крипс, исполнившая роль жены Гая) — шутили постоянно и всё такое. Надеюсь поработать с ним ещё раз.

О специфике звука во «Времени»

Если вам нужно напряжение, вы идёте в кинотеатр. А если вы хотите чего-то более сдержанного, драматичного, вы, как правило, смотрите кино дома. И вот в случае первого ключевым мне всегда казался именно звук. Если вы будете смотреть «Время» в кинотеатрах, звук моря вас не только окутает — он на протяжении всей истории будет передвигаться из одной точки в другую. В зале с технологией ATMOS это будет ощущаться даже во время диалогов, в зависимости от того, какой персонаж ближе к берегу. Вам будет казаться, что вы вместе с героями оказались прямо на этом пляже. Короче говоря, звук, над которым мы работали неделями, стал для меня важнейшим инструментом для создания нашего фильма.

Следующим идёт Алекс Вулф. После спокойного Шьямалана его гиперактивность выделяется вдвойне. Журналиста из Германии он расспрашивает о Дюссельдорфе, авторке по имени Мария поёт песни, а когда кто-то чихает в студии, актёр в шутку решает прервать разговор до выяснения обстоятельств.

О подготовке к роли

Когда мы оказались на этом пляже, я сразу стал воспринимать всю съёмочную группу как семью. Томасин мне стала сестрой, Вики — мамой (хотя она, вообще-то, по возрасту не подходит), а Гаэль отцом. На берегу было очень жарко, мы постоянно вместе купались, очень круто проводили время. И после очередной тяжёлой сцены могли снова пойти в воду. Были даже моменты, когда я в перерывах очень хотел искупаться и буквально просил: «Пожалуйста, можно мне поплавать?». Меня нехотя отпускали и каждый раз, когда я забегал в воду, меня жалила медуза. Каждый раз!

Все мне говорят, что у меня душа ребёнка, во мне буквально кипит энергия. Но несмотря на это, я всё равно провёл много ресёрча, копался в себе, посмотрел свои старые детские видео. И я осознал, что не особо-то изменился за эти годы. А ещё я понял, что когда мы вырастаем, мы сразу прячем какие-то свои неприглядные черты. Вот мне и хотелось во время исполнения роли выпустить все эти «недостатки», стать по-ребячески искренним.

О своём страхе смерти и старения

Это удивительно. Я, кажется, единственный человек на Земле, который не боится смерти. Меня даже в книгу рекордов внесли. Ладно, шучу, конечно. Если честно, я её очень и очень боюсь. Я постоянно смотрю в зеркало и такой: «Блин, я что, изменился?». Хотя мне кажется, это скорее кино о семье, проходящей через поток времени. И о том, как это время лечит все раны. Для меня оно больше об этом. С другой стороны, конечно, здесь полно размышлений о старости и смерти.

О том, как с возрастом меняются роли родителей и детей

Сравнивая это кино со своим опытом, я понял, что оно ближе к жизни, чем какие-нибудь реалистичные фильмы. На меня осознание того, что я должен буду ухаживать за своими родителями, обрушилось как гром средь ясного неба. Сначала они следили за мной, а как будто секунду спустя я уже забочусь о том, чтобы они легли спать не слишком поздно. Этот скачок — очень странная штука, и «Время» отлично передаёт панику от столкновения с такой жизненной ситуацией.

О работе с М. Найт Шьямаланом и количестве дублей для одной сцены

Шьямалан никогда не делает больше 742 дублей. 742 — максимум. Ладно, я снова прикалываюсь. На самом деле ты в один момент просто перестаёшь задумываться об их количестве. Запускаешься, как движок, и хочешь продолжать, пока не получится отлично. Одну из сцен, правда, снимали очень долго — это тот эпизод одним дублем, где мы превращаемся из детей в подростков. Я тогда, кстати, отрубился из-за жары. Вполне возможно, что М. Найт этот дубль и оставил в финальном монтаже. Но со Шьямаланом очень комфортно работать — мне кажется, он весь процесс пытается сделать максимально удобным для каждого из актёров.

Наконец, настала пора общаться с очаровательной Томасин Маккензи. Актриса, как сама она потом скажет в ответ на один вопрос, совсем не выглядит на свои 20, а в пиджаке и вовсе похожа на ученицу старшей школы. Ей о времени и взрослении уж точно есть что рассказать.

О своём восприятии старения и смерти

В последнее время я вообще часто думаю о взрослении. Причём, что забавно, совсем не выгляжу на свой возраст — когда впервые с кем-то вижусь, люди с трудом верят, что мне 20 лет. Я бы не сказала, что боюсь смерти. Часто смотрю на свою бабушку, которой 94 года, и понимаю, что у неё сейчас происходит прекрасный период осмысления всей своей жизни. Хотя старение — всё равно жуткая штука. Не знаю. Я заметила такую вещь: каждый раз мы думаем, что уже слишком старые. А спустя два года оглядываемся на себя в то время и понимаем, насколько мы были молоды. По-моему, это хорошее напоминание о том, что надо жить нынешним моментом, никак не давить на себя — просто быть.

О подготовке к роли

Мы с Алексом очень много обсуждали вопросы детской психологии и вообще отношений с другими людьми. Я ещё увлеклась знаками зодиака. Даже не помню почему — кажется, просто настолько хотела проработать персонажа, что пошла сравнивать знак зодиака Мэддокс со своим. А ещё я нашла кучу фотографий своих родителей, чтобы понять, как они росли. Мой подход к роли включал в себя, как и у Алекса, изучение опыта семьи и размышления о любимых людях.

О любви к жанровому кино

Даже не знаю, почему я часто снимаюсь в таком кино. В случае «Времени» или «Прошлой ночью в Сохо» это связано с самими сюжетами. Мне кажется, они заставляют задуматься, подталкивают к какой-то рефлексии, а я всегда стремлюсь расти как личность, задаваться новыми вопросами. «Подлинная история банды Келли» — важная часть австралийской истории, о которой я хотела узнать что-то новое. Вообще выбор большинства моих проектов так или иначе связан с жаждой новых знаний.