Рецензия на фильм «Т-34»

На Новый год выходит военный фильм, причем на правах каникулярного блокбастера. Очевидно, это симптом милитаризации российской действительности: если раньше даже выход «Дневного дозора», на котором впервые обкатали концепцию первого фильма года в прокате (он, как и «Т-34», выходил 1 января), казался не совсем обоснованным, то теперь даже кино о танках, действие которого почти целиком происходит летом, воспринимается совершенно адекватно моменту. Концепция праздничного фильма с конфетти, душеспасительными историями и прочей мерзостью (см. «Елки последние») уходит в прошлое: теперь в кино воюют и к 9 мая, и к 31 декабря, далее везде. Кино для прожженных циников, то есть для тех, кто готов в новогодние каникулы смотреть на танки, уже здесь.

Но «Т-34» — это не тот фильм о войне, который можно с ходу придумать себе по постеру, где Александр Петров стоит в танковом шлемофоне, другие артисты с не менее серьезными лицами, а на фоне — злой нацистский офицер. Из «Т-34» изъято насилие в любом виде. Таким образом из военного фильма, снятого на деньги Фонда кино, вдруг исчезает традиционное для любых милитаристов любование насилием, кровищей и смертью, всякое трупоедство.

Здесь нет смерти, почти не проливается крови, и это, наверное, самый важный нюанс фильма, даже важнее, чем в целом факультативный сюжет. Впрочем, давайте его по-быстрому перескажем. Бравый командир танка Ивушкин (Александр Петров, в этом году он был вездесущ) пытается сбежать из плена на «тридцатьчетверке», которую немцы ему неосмотрительно выдают в пользование. В этом ему помогают некая Аня (Ирина Старшенбаум), с которой у Ивушкина запланирован скоротечный роман, белорус-механик-водитель (Виктор Добронравов, выглядит и говорит как Федор Добронравов, но чуть моложе) и еще двое лагерных узников (Антон Богданов и Юрий Борисов).

С другой стороны, в фильме также нет ни политики, ни ревизионизма, ни всего того, чего, опять же, стоило бы ожидать от картины, снятой под патронажем Российского военно-исторического общества, которое возглавляет лично министр культуры Мединский. В «Т-34», страшно даже сказать, нет Сталина: вернее, лишь единожды висит его портрет, к сожалению, совершено уместный. Наконец-то большой и дорогой военный фильм — это не способ для кого-то навязать широкой публике свои убеждения касаемо нашей чрезвычайно трагичной истории.

Чем же тогда занят режиссер Алексей Сидоров («Бригада», обе части «Боя с тенью»)? Как выяснилось, его, а также самых кассовых продюсеров страны от Дишдишяна до Михалкова, больше всего волновали во всей ВОВ танковые битвы, оттого они, видимо, и вынесли название знаменитой боевой машины в заглавие. Почти всю продолжительность фильма занимают именно баталии: летящие снаряды в слоу-мо (они даже иногда сталкиваются прямо в воздухе), бесконечные тактические маневры, портретный план на кого-то из экипажа.

Управление танком представлено в «Т-34» как коллективная игра на эдаком выдуманном гигантском саксофоне. Например, в какой-то момент Петров так усердно и быстро крутит ручку наводки башни, что вспотеет к концу этого действа не только он (как саксофонист, долго тянущий одну ноту), но даже зрители в зале. Причем от каждого из исполнителей требуется не только личная виртуозность в управлении сложнейшим агрегатом в боевых условиях, но и умение работать в коллективе. Все это довольно убедительно: там аутентично (достаточно аутентично, чтобы убедить непосвященного) крутят какие-то ручки и жмут педали. Впрочем, надо думать, даже члены Российского военно-исторического общества, которое поддержало производство фильма, получат удовольствие вовсе не от правильной анатомии танка. Это как минимум просто увлекательно, как грандиозная экранизация World of Tanks. Особенно действие разгоняется, когда за Ивушкиным на его «тридцатьчетверке» начинает гоняться пол-Германии.

«Т-34» не убьет в вас все человеческое, как какие-нибудь «Утомленные солнцем», но он и ничего не всколыхнет. В нем ничего толком не заложено, не делается никакого вывода, не навязывается морали. И это на самом деле довольно радостно. Кино, пусть даже военное, — это не всегда публицистика, не факт, что оно говорит о дне сегодняшнем. В фильмах совершенно не обязательно заложена геополитическая метафора, даже если там герой-русский командует персонажем-белорусом, как, собственно, в «Т-34». Иногда фильм — это просто фильм. Изредка даже хороший.

Но сейчас кажется, что «Т-34», уж точно не самая важная картина в истории человечества, все же символизирует важнейший сдвиг в осознании Великой Отечественной и вообще войны, как минимум в рамках отечественного кино. Осторожно, следующая мысль спорная. Из безусловного, лицемерного поклонения военным местам как святилищам, из культа войны мы переходим на новую стадию: из поклонения — в осознание, из депрессии — в принятие. Вторая мировая — незаживающая рана в общественном сознании России, Европы, и вообще, надо думать, она никогда не затянется. «Т-34» просто предлагает научиться жить с этой раной дальше, а не сыпать в нее песком. Тогда как раз и получится так, что никто не забыт и ничто не забыто. Кстати, в Европе это мультижанровое осмысление исторической памяти идет куда дальше: скажем, в выдающемся ведьмовском хорроре «Суспирия» этого года все действие в итоге приводит автора к размышлениям о холокосте. И война, как не нужно забывать, — это не только ратные победы, это еще и сталинские лагеря. Война никогда не начиналась, и война никогда не закончилась.

Тем больнее видеть на титрах «Т-34» совершенно неуместные, кажущиеся невозможными кадры того, как все герои возвращаются с войны домой под песню Окуджавы «Бери шинель». Песня-то великая, а вот кадры отдают фальшью: не вернулись бы они домой. Надеюсь, когда-нибудь в России и об этом осмелятся снять фильм.

С 1 января в кино.