Рецензия на фильм «Фобия»

Конец XIX века. Лесли Паркер (Эрика Лирсен) – женщина-доктор, которую интересует тема гипноза. С помощью Зигмунда Фрейда она становится лечащим врачом группы людей, которых мучают различные фобии и страхи. Самый сложный случай здесь – молодой Валентин Дракула (Чейз Райан Джеффри), уверенный, что он вампир. Никаких доказательств его вампиризму нет, но кто-то и правда убивает женщин, высасывая из них кровь…

По всей видимости, на создание «Фобии» ее авторов вдохновил «Опасный метод», погружавший зрителя в жизнь знаменитых психоаналитиков Фрейда и Юнга. Здесь, впрочем, Фрейд является персонажем пассивным – он несколько раз беседует с героями, но в развитии основной интриги не принимает ровным счетом никакого участия (у Фрейда тут своя битва – с накладной бородой, которая вот-вот отклеится). И, в общем-то, поступает очень умно, потому что на экране творится форменный бардак, и не нужно быть знаменитым психоаналитиком, чтобы понять, что от него нужно держаться подальше.

Эрика Лирсен вообще из тех актрис, которые не умеют выбирать роли – ее первое появление на экране состоялось в «Ведьме из Блэр 2» (2000), оказавшейся провалом, и, несмотря на ряд удачных появлений в дальнейшем (два фильма у Вуди Аллена, «Техасская резня бензопилой», «Без ума от любви»), сейчас Лирсен, кажется, окончательно вернулась в «Б»-триллеры. «Фобия» подбросит ей, тонущей в болоте трэша, еще несколько увесистых камушков в карманы. Потому что актриса играет кого угодно, только не психоаналитика – в общем-то, ее героиня кажется самой нервной и неуравновешенной во всем фильме. Неожиданная новость – и Лесли пучит глаза, повышает голос и чуть ли не ерзает от нетерпения, малейшая сложность – и она на грани паники, ее саму нужно успокаивать. Как поверить в такую героиню во главе группы «анонимных жертв фобий»?

Основная сюжетная линия – очередной пересказ «Десяти негритят», но со сверхъестественными мотивами. Является ли Дракула вампиром или все это шутки разума? Вопрос встает ребром, когда герои начинают погибать один за другим. К сожалению, примерно тогда же из картины улетучиваются последние намеки на правдоподобие, потому что с какого-то момента нелепости и глупости взгромождаются друг на друга в неприлично шаткую «пизанскую башню». Апофеоз сценарно-режиссерской криворукости наступает в финале, в котором авторы пытаются закончить историю зловещим многоточием, но ставят уродливую кляксу. Она наверняка надолго замарает имена всех причастных к этому фильму, но почему-то никого не жалко.