«Табу на секс и телесность должны сгинуть как наваждение»: интервью с Яной Гладких о сериале «AMORE MORE»

Как вы попали в проект? Сначала как режиссёр или как актриса? Может быть, прочитали сценарий и решили, что нельзя пройти мимо?

Меня пригласили на этот проект как режиссера. Я не должна была в нем сниматься. Произошел форс-мажор: актриса, которая была утверждена, не смогла принять участие. Это произошло за 7 часов до первой смены. Встал вопрос: останавливать съемки либо продолжать. Поскольку предложения играть мне самой уже звучали, в какой-то момент эта идея оказалась спасительной. Я не хотела принимать участие в картине, поскольку это был первый сериал в моей практике, довольно большой объем, 8 серий, я переживала. Но когда уже не было выбора и была такая экстремальная ситуация, я мобилизовалась. Первые три дня было трудно, потому что именно первые три смены были полностью посвящены этой героине. Для меня не было ни костюмов, ни времени на грим, на то, чтобы смотреть плейбэк. Я была в жутком стрессе. Но благодаря моей фантастической команде всё получилось, все очень меня поддержали, и артисты, и вся съёмочная группа. Все, как ниндзя, ориентировались мгновенно. Без обеда, без перерывов. В общем, всё происходило в ритме джаза, даже импровизации, я бы сказала. Потом всё вошло в свою колею.

Яна Гладких в роли Алисы на кадре из сериала «AMORE MORE»

Это ваш первый сериал как режиссёра. Заметили ли вы разницу между съёмками сериала и полнометражного кино? Насколько я знаю, съёмки сериала обычно весьма интенсивны, смены длятся по 12 часов. Так ли это было в случае с «AMORE MORE»?

В кино, в общем, все смены длятся как минимум 12 часов, плюс переработки. Кстати, у нас в этом отношении всё было довольно хорошо, несмотря на экстремальные обстоятельства. Меня сильнее пугала не большая выработка или длительность смен, сколько я переживала, что я по своей сути спринтер. Мне хочется обозначить обозримую дистанцию, быстро и очень интенсивно её преодолеть и переключиться на что-то новое. У меня появляется усталость от материала. Поскольку меня в этот проект позвали на стадии пилота, мы вместе разрабатывали сценарий, долго и подробно я делала кастинг, потом была подготовка… К моменту съёмок я уже месяцев 6 прожила с материалом, и впереди было еще столько же, я думала: «О боже! Когда я уже буду делать что-то новое?» Но я пронесла интерес и любовь к этому проекту до самого последнего момента. Я его делаю до сих пор. Премьера 20 мая, но мы всё ещё вносим какие-то косметические правки. По музыке пришлось многое менять, у нас было большое количество западных композиций, которые «отвалились». Приходилось ориентироваться заново, когда много уже было сделано. Когда я первый раз в своей жизни снялась как актриса в сериале из шестнадцати серий, я сказала, что больше никогда такого повторять не буду. Я не представляю, как люди работают на проектах по несколько сезонов, сотни серий. Для меня это страшный сон. Я не снималась больше 8 серий до сих пор. Мне нужно, чтобы всё стремительно менялось.

Яна Гладких на съемках сериала «AMORE MORE»

Что вам больше нравится сейчас: режиссировать или сниматься? Или зависит от материала?

Я скажу так: поскольку я один проект отработала, сдала и сейчас начинаю новый в качестве режиссера, я уже немного устала, мы же помним, что я спринтер. Я бы хотела сняться как актриса. Я довольно быстро поняла, что работа артисткой такая замечательная, безопасная, комфортная по сравнению с режиссером. Если что-то в картине не получилось, то это обязательно режиссер, если что-то получилось, то уж точно не он, а кто-то другой, артисты — молодцы, сценарий хороший. Режиссёр под обстрелом, так как несёт ответственность. Как артист ты, конечно, рискуешь, даже если хороший сценарий, замечательный режиссер, ты не угадаешь, что из этого выйдет. Волшебства не случится, и получится плохая картина. Это не в твоей власти. Ты приходишь, делаешь свою работу, так хорошо, как можешь, и несёшь ответственность за себя, за партнеров, а в остальном ты не можешь на что-то влиять. Режиссер же ответственен от и до. Я периодически мечтаю о том, чтобы у меня был вагончик, вокруг меня бегали и спрашивали, не жарко ли мне, не холодно ли, «а может, чайку?». У артиста есть пауза, можно передохнуть, послушать музыку, побыть одному, собраться с мыслями. А так ты носишься как ужаленный в пятую точку. Что я могу точно сказать — сниматься у себя мне не нравится. Я люблю отдаваться в распоряжение режиссеру, я тогда могу получать удовольствие от своей профессии.

На съемках сериала «AMORE MORE»

А если возвращаться к тому, чтобы сниматься в своих фильмах. Я видел ваш короткий метр «Сексоголики», теперь «AMORE MORE». Можно ли сказать, что это близкие для вас темы? По-моему, российскому кино очень не хватает эротики, реалистичности в отношениях. И оба этих проекта выделяются. Вам близка эта тема? Или просто так сложились обстоятельства?

Да, совершенно точно, что это не случайность. Я вообще считаю, что ничего случайного в кино не бывает. Это мне стало понятно еще во время учебы. Когда пришла учиться и мы начали снимать какие-то первые работы, я была убеждена, что буду снимать смешное, лирическое, трогательное, комедия — это мое. И вдруг все мои работы отдавали какой-то невероятной меланхолией, драмой. Ни одной забавной работы я не сняла. Когда я с курсом смотрела работы, мне так было неудобно. Я не хотела, чтобы кто-то знал про меня то, что мы видели на экране, я совершенно другое хотела показать. А получается, что экран — такая штука, которая высвечивает в тебе всё. Даже ты, может быть, и хочешь притвориться кем-то другим, кем ты не являешься, но этого никогда не получается. Я смеюсь, что всё началось ещё с моей дипломной работы «Аня наоборот». Там уже все темы были заложены. Это шутка, но в каждой шутке есть доля шутки. Значит, это меня интересует. В этой плоскости лежит мой исследовательский интерес. Здесь мне есть что сказать. Сейчас я работаю над сериалом о сексоголиках, по моему короткому метру как раз. Думаю, на этом цикл завершится. (Смеется.)

Может, я немного неправильно понимаю сериал, но у меня сложилось впечатление, что полиамория невозможна. Обязательно вмешается ревность. В сериале же фактически полиамор один — Георгий, персонаж Андрея Бурковского. И то он толкает программные монологи, а потом периодически в реальной жизни свободные отношения трещат по швам. Так полиамория – это утопия? Или это только в конкретных обстоятельствах у героев ничего не выходит?

На самом деле в сериале всё переворачивается с ног на голову. Вот что я скажу по поводу полиамории. У меня стояла задача пройти по лезвию ножа. Я ни в коем случае не хотела эту идею дискредитировать или пропагандировать. Моя задача была показать, что есть такое явление, самой в этом разобраться и понять, как это действительно работает, показать какие-то варианты развития событий, исходя из того, что я читала, общалась с какими-то приятелями, которые это практикуют. Моя сверхзадача — подвигнуть людей на размышления, на долгие душевные беседы или жаркие споры. Это самое интересное. Не то, где лежат ответы, а процесс их поиска. Повесить ярлык, клеймо, сказать: «Вот так да, а вот так нет», — ничего проще нет и ничего глупее. А приглядеться, увидеть в этом и смешное, и грустное, и интересное было для меня важно.

Яна Гладких на съемках сериала «AMORE MORE»

«AMORE MORE» — довольно откровенный проект, особенно по отечественным меркам. Насколько вообще сегодня в России страшно или, наоборот, легко снимать подобные сериалы?

Я вообще непримиримый борец с цензурой. Мне невероятно обидно и чрезвычайно грустно, когда я вижу, что помимо цензуры, которая и так довлеет и крепчает с каждым часом, ещё появляется самоцензура у художников. Я этого в себе невероятно боюсь и бегу от этого. Это моя чистоплотность как художника — постоянно счищать с себя налипающие страхи, «абы чего не вышло», даже когда, казалось бы, никто конкретные директивы не давал, но намекал. Для меня это чудовищно. Я к цензуре отношусь очень воинственно, но, с другой стороны, я не ребенок. Я понимаю, что это неотъемлемая часть нашей жизни в данный момент. И если художник умён, у него есть стержень, если он точно знает, что хочет сказать, то он должен становиться ещё изобретательнее, чтобы находить способ донести свой месседж вне зависимости от чего-либо. Это, конечно, высокопарные слова, которые легко говорить, но сложно делать, когда ты сталкиваешься с ограничениями. Надо противостоять этому. Просто хочется разговаривать со зрителем как со взрослым вменяемым человеком, а не как с несмышлёнышем, который не знает матерных слов, не знает, что у него между ног или чем люди занимаются, когда выключается свет. Вообще такое сакральное табуированное отношение к телу, к сексу — это всё должно сгинуть как наваждение. Я работаю на этой территории, на территории освоения и легализации телесности и всех её проявлений.

Юрий Чурсин в роли Сергея на кадре из сериала «AMORE MORE»

У нас сейчас бум стримингов, и принято говорить о какой-то особой свободе в сериалах. Она вообще существует или люди, связанные с кино, выдают желаемое за действительное? Есть ли какая-то разница в съёмках сериала для телевидения и онлайн-кинотеатра? Или это режиссёра в принципе не беспокоит?

Это очень сильно беспокоит режиссера. В своё время, когда у меня стоял вопрос делать проект для телевидения или для платформы, я сразу же выбрала платформу именно потому, что я испугалась «телика». Была большая разница между платформами и телевидением, сейчас она сокращается ввиду понятных обстоятельств. Я вижу, что тенденция идёт к довольно сильному усреднению продукта. Всё самое конфликтное, острое, то самое, ради чего и существует художественный и развлекательный контент, не пропускают. Я говорю не только про драмы или серьёзные жанры, ведь та же комедия работает с сатирой. Становится всё сложнее шутить. Но прорвёмся, что-нибудь придумаем. Вообще это больная для меня тема.

Учитывая, сколько проектов вы снимаете, успеваете ли что-то сами смотреть? Что в последнее время произвело на вас сильное впечатление?

Я стала смотреть много русского кино и сериалов с момента, как сама стала снимать. Из последнего мы с моим трёхлетним сыном сейчас посмотрели «Мистер Нокаут». Оба были в восторге. Для меня это лучшая роль Сергея Безрукова. В своем жанре это выдающееся кино. Показательно, что моему трёхлетнему сыну было интересно смотреть, не нужны были никакие мультики. Могу выделить два сериала, которые, я считаю, стали поворотными точками, после чего я вообще стала смотреть что-то российское: «Звоните ДиКаприо!» и «Домашний арест». Потрясающие проекты. Там всё сложилось для меня, и я готова их пересматривать.

Яна Гладких в роли Алисы на кадре из сериала «AMORE MORE»

С кем бы вы хотели поработать из актёров или режиссеров, из тех, с кем пока не получилось столкнуться на проектах?

С Борисом Хлебниковым, с Натальей Мещаниновой. Ладо Кватания. Андрей Першин (он же Жора Крыжовников). В общем, довольно много имён. Неплохо было бы просто поговорить с Андреем Звягинцевым. Я бы хотела сниматься у людей, с которыми мне интересно было бы поговорить.

В чем бы вы сейчас предпочли сняться?

У меня накопилось много впечатлений, опыта, который я могла бы сублимировать в драму. Хотя чистую драму я не воспринимаю, считаю, что без юмора никуда. Как говорил мой мастер Дмитрий Владимирович Брусникин: «Если зритель в начале не посмеётся, он потом не поплачет». Нужно сначала его расслабить, чтобы он обмяк, похихикал, а потом уже в него «стрелять».