Любимое кино. Парень-каратист

Чтобы спасти щуплого старшеклассника от хулиганов, пожилой японец предлагает парню уроки карате. Когда юноша соглашается, старик требует, чтобы парень неукоснительно выполнял все его приказы, какими бы они ни были. Школьник соглашается, и когда он приезжает на свой первый урок, японец приказывает ему вымыть и отполировать несколько старых и грязных машин, стоящих у него во дворе. Парень не может понять, какое отношение это имеет к карате, но сенсей настаивает: «Никаких вопросов. Нанес воск правой рукой – растер левой рукой. Нанес – растер. Вдыхай через нос, выдыхай через рот. Нанес – растер. Не забывай дышать. Это очень важно. Нанес – растер». Продолжая недоумевать, юноша принимается за работу.

С тех пор как американцы узнали о существовании восточных боевых искусств, голливудцы привнесли их в картины самых разных жанров: от шпионских триллеров до фантастических боевиков и от блокбастерных мультфильмов до малобюджетных комедий. Многие из этих лент были трэшевыми, некоторые получились превосходными, но лишь одна из них вошла в золотой фонд голливудского трогательного и душевного кино. Это была появившаяся в 1984 году драма Джона Эвилдсена «Парень-каратист».

Трогательные и душевные проекты обычно зарождаются в голове сценариста или режиссера, а не продюсера, но «Парень-каратист» был исключением из правила. Его придумал Джерри Вайнтрауб, начинавший как музыкальный продюсер (он работал с Элвисом Пресли, Фрэнком Синатрой, группой Led Zeppelin и многими другими) и в начале 1980-х переключившийся на продюсирование фильмов. Однажды он увидел по ТВ репортаж о неказистом школьнике из окрестностей Лос-Анджелеса, которого каждый день избивали ровесники-хулиганы. Устав залечивать ссадины и синяки парня, мама отвела его в школу карате, и вскоре побои прекратились. Не потому что школьник начал давать сдачи, а потому что хулиганы, узнав, что он получил черный пояс, из страха перед восточными единоборствами перестали к нему приставать.

Вайнтраубу эта история показалась отличной основой для подросткового фильма. Ведь в таком кино было бы непедагогично показывать, как юный герой изучает карате и избивает своих врагов до полусмерти, как это порой делают взрослые персонажи в жестких боевиках. А вот показать свое мужество не в подворотне, а на ринге, в схватке по строгим спортивным правилам – это другое дело. Это то, чему можно учить ребят. Вайнтрауб предложил студии Columbia Pictures снять фильм о парне-каратисте, и глава компании Фрэнк Прайс обратился за помощью к Роберту Марку Кеймену, начинающему сценаристу и соавтору картины 1981 года «Отбой» (молодой Том Круз сыграл в этом фильме о военных курсантах свою вторую роль в кино).

Обращение к Кеймену не было случайностью – сценарист к тому времени уже 16 лет занимался карате. Он увлекся боевыми искусствами 17-летним подростком, и его первыми учителями были американские «зеленые береты», которые, освоив карате во время службы в Японии и на острове Окинава, принесли его на родину. Их представление о восточных единоборствах было жестким и практичным – спарринг до крови, сломанные кости, болевые приемы… Как позднее вспоминал Кеймен, каждое занятие он заканчивал с мыслью: «Ура, я выжил!»

Поначалу сценариста впечатляли столь жесткие испытания, но он быстро осознал, что у него нет «инстинкта убийцы» и что ему ближе те направления боевых искусств, которые концентрируются не на спарринге, а на духовном и физическом развитии. «Карате изучают, чтобы не драться» – эта парадоксальная мысль была ему очень близка, и потому Кеймен идеально подходил для сочинения истории о парне, который осваивает карате не для того, чтобы разбить кому-нибудь голову, а для того, чтобы его оставили в покое. И который делает это не с суровым учителем-спецназовцем, а с «просветленным» сенсеем с Окинавы – вроде того, с которым Кеймен начал заниматься, когда понял, какое карате ему на самом деле нужно.

Чтобы подчеркнуть различия между двумя подходами к боевому искусству, Кеймен выстроил сценарий вокруг их противостояния. Для этого он сделал избивающих главного героя хулиганов учениками безжалостного американского сенсея, ветерана Вьетнама Джона Криза. Этот зловещий персонаж и его «питомцы» во главе со старшим учеником Джонни Лоуренсом были списаны с натуры – как с тех каратистов, с которыми Кеймен занимался, когда заинтересовался единоборствами, так и с тех, с кем он сталкивался уже взрослым. Впрочем, сценарист не хотел, чтобы юные отрицательные герои фильма казались исчадьями ада. Поэтому он вложил в их уста несколько реплик, показывающих, что ребята ведут себя как злодеи, потому что на них давит сенсей. Которому, например, ничего не стоит приказать своему воспитаннику на соревновании сломать противнику ногу. Именно по приказу сенсея ребята соглашаются на время отстать от главного героя, чтобы потом, как они надеются, прилюдно стереть его в порошок на региональном юношеском чемпионате по карате.

Кто мог стать идейным противником Криза? Его полная противоположность – старик, а не мужчина средних лет, японец, а не американец, мягкий и добрый человек, а не жестокий тиран, скромный слесарь, а не напыщенный профессиональный сенсей, и прямой наследник карате-традиции, а не освоивший ее иностранец. Отчасти этот персонаж был списан с вышеупомянутого окинавского учителя карате, с которым занимался Кеймен. Имя «мистер Мияги» герой получил в честь Тедзюна Мияги, основателя школы карате «Годзю-рю», к которой принадлежал сенсей Кеймена.

Почему для сценария было важно, что мистер Мияги обычно не преподает карате и что он делает исключение для Дэниела, главного героя фильма? Потому что Кеймен хотел показать максимально близкие и доверительные, практически семейные отношения между учителем и учеником (в противоположность замешанным на страхе нравам в школе Криза). А это было возможно лишь в том случае, если у Мияги не было других подопечных.

Ко времени написания сценария Кеймен многое знал о Японии и об истории карате, но он все же допустил серьезную ошибку, когда придумывал мистера Мияги. Герой фильма рассказывает, что происходит из семьи рыбаков, но это явная ерунда, поскольку карате на Окинаве практиковали, развивали и передавали из поколение в поколение представители военной касты (у крестьян попросту не было времени на такие упражнения). Кеймен пошел на поводу у японцев, которые, презирая уроженцев Окинавы, считали и называли всех их простолюдинами (напомним, что Окинава вместе с окружающими ее малыми островами долгое время была самостоятельным государством, и она окончательно вошла в состав Японии лишь во второй половине XIX века).

Что до главного героя картины, то его Кеймен отчасти списал с парня из телерепортажа, а отчасти – с самого себя в детстве. Среди прочего сценарист подарил Дэниелу свое нью-йоркское происхождение. Но если Кеймен перебрался в Лос-Анджелес уже взрослым человеком, то Дэниела на Западное побережье привезла мама, и с этого начались все его проблемы, потому что новички в американских школах часто становятся объектами издевательств. Особенно если они такие щуплые и «борзые», как Дэниел, тут же начинающий ухлестывать за самой красивой девушкой в классе. Которая оказывается бывшей пассией каратиста Джонни. Неудивительно, что парню вскоре навешивают тумаков!

Черновик сценария Кеймен завершил в сентябре 1982 года, и вскоре после этого у фильма появился режиссер. Им стал Джон Эвилдсен – постановщик, который в начале 1970-х снимал секс-комедии, а затем переключился на мейнстримные ленты и в 1976 году получил режиссерский «Оскар» за «Рокки». Новых суперхитов, однако, за этой знаменитой картиной не последовало, и в 1982-м Эвилдсен был готов на все. Даже на съемки подросткового фильма о карате, который он сам иронически называл «Рокки в средней школе».

Но ирония иронией, а к съемкам Эвилдсен подошел вполне серьезно. Он даже хотел пригласить на главную роль японскую суперзвезду Тосиро Мифуне, одного из любимых актеров Акиры Куросавы. Мифуне, в свою очередь, был готов сниматься и пропагандировать в США японские боевые искусства, но он слишком плохо знал английский язык, чтобы изобразить даже разговаривающего с сильным акцентом и явными грамматическими ошибками Мияги. Кроме того, Кеймену казалось, что герой фильма должен выглядеть как простой человек (и даже, пожалуй, как «человечек»), а не как харизматичный воин.

Еще одним очевидным претендентом на роль Мияги был Мако Ивамацу, или просто Мако, – американский японец, основатель одной из первых в США театральных трупп для актеров с азиатской внешностью и номинант «Оскара» за роль второго плана в военной драме 1966 года «Песчаная галька». У Мако не было проблем с английским языком, но он уже был ангажирован для съемок в «Конане-разрушителе».

Хотя Эвилдсен хотел отдать эту роль «серьезному» актеру и строго запрещал своим подчиненным предлагать ему восточных комиков, выбор у него был объективно невелик, и он согласился проверить на пробах эстрадного и телевизионного комедианта Пэта Мориту (настоящее имя – Нориюки Морита), исполнителя второстепенной роли в популярном ситкоме «Счастливые дни». И когда Морита перевоплотился в Мияги, Эвилдсен был столь поражен результатом, что отдал ему роль. Даже несмотря на то, что продюсер Вайнтрауб, хорошо знавший Мориту по его эстрадным и клубным номерам, сомневался, что комик вытянет пусть и эксцентричную, но все же драматическую роль, далекую от привычных для него фарсовых образов.

Поначалу сомневался в экранном партнере и Ральф Мачио, получивший роль Дэниела. Сам он, впрочем, тоже не был очевидным кандидатом на игру в планировавшемся фильме. Во-первых, ему во время съемок было 22 года, а во-вторых, смуглый парень с итальянскими и греческими семейными корнями никак не походил на обозначенного в тексте «Дэниела Вебера». Кроме того, он в школе занимался не карате, а чечеткой. Но у него было то обаяние искренности и непоседливости, которое Эвилдсен хотел увидеть в экранном воплощении Дэниела, и он был достаточно субтилен, чтобы сойти за школьника. А отсутствие каратистских мускулов было только кстати – Дэниел-качок картине бы не подошел. Поэтому специально ради Мачио главный герой был переименован в «Дэниела Ларуссо» и переселен (до отъезда в Калифорнию) в тот район окрестностей Нью-Йорка, где традиционно живут выходцы из Италии.

Прочие роли распределились так. Джонни Лоуренса, главного противника Дэниела, сыграл начинающий актер и опытный борец Уильям Забка. Телевизионный актер из сериала «Кэгни и Лейси» Мартин Коув взял на себя сенсея-злодея Криза. Девушку Дэниела и бывшую девушку Джонни по имени Эли Миллс изобразила Элизабет Шу, будущая подружка Марти из сиквелов «Назад в будущее» и номинантка «Оскара» за «Покидая Лас-Вегас». Наконец, роль мастери Дэниела, в одиночку растящей парня, получила Рэнди Хеллер, известная тем, что в конце 1970-х она впервые на американском ТВ сыграла значимую героиню-лесбиянку (правда, не в серьезном шоу, а в пародийном ситкоме «Мыло»).

Почти никто из звезд фильма не разбирался в карате, но Эвилдсена это не смущало. К тому времени когда он завершил кастинг, режиссер уже нашел человека, которому предстояло научить актеров, как изображать карате. Главным карате-экспертом фильма стал Пэт Джонсон, один из ведущих и самых влиятельных сенсеев и судей в американском карате и тансудо (это родственное по сути корейское боевое искусство). Его порекомендовал продюсерам бывший наставник Джонсона Чак Норрис, которому изначально был предложен доставшийся Джонсону пост. Норрис в то время был для такой работы слишком занят, но он помог с поиском консультантов и каскадеров с большим опытом в восточных единоборствах.

Неоднократный чемпион, Джонсон знал, как закаляется сталь, и он в течение нескольких месяцев почти каждый день муштровал своих подопечных в стиле Криза. Делал он так не только для того, чтобы добиться результата. Поскольку он не собирался в дальнейшем быть их сенсеем, он хотел, чтобы они объединились против него и потом работали на съемочной площадке как одна команда. Помимо подготовки актеров к экшен-сценам Джонсон отвечал за планирование и постановку боевых эпизодов. Также он сыграл рефери в финальных сценах на юношеском чемпионате.

Еще одним мастером, которого привлек к проекту Чак Норрис, был живущий в США японский учитель карате и кобудо (искусство работы с холодным оружием) Фумио Демура. Изначально Норрис хотел, чтобы Демура изобразил мистера Мияги, но тот не был актером и понимал, что не справится со сложной и многогранной ролью. Поэтому пожилой сенсей довольствовался ролью дублера Мориты в сцене, где герой несколькими ударами раскидывает напавших на Дэниела хулиганов. Актер, в детстве перенесший тяжелое заболевание и чуть не оставшийся парализованным инвалидом, был на такие подвиги не способен.

Еще одним дублером Мориты стал Дэррил Видал, обладатель черного пояса по карате. Он сыграл противника Джонни в полуфинальном матче чемпионата и подменил Мориту в сцене, где герой на пляже демонстрирует «легендарный удар аиста» (внешне эффектный, но на деле непрактичный прием, при выполнении которого боец встает на одну ногу и в прыжке наносит ей удар противнику). Именно поэтому в этом фрагменте Мияги показывают издали – чтобы не было видно, что прыгает и бьет загримированный молодой «латинос», а не седой японец. Стоит отметить, что в кульминационной сцене Ральф Мачио выполнил «удар аиста» без помощи дублеров – но, разумеется, далеко не с первой попытки и не так чисто, как предполагалось (герой приземляется не на ударную, а на поджатую, якобы сломанную ногу).

Пока каратисты разрабатывали боевые сцены, Пэт Морита помогал с углублением образа своего героя. Во время Второй мировой войны американцы, опасаясь предательства и саботажа, заключили в концлагеря немало американских японцев, и маленький Морита со своей семьей провел какое-то время за колючей проволокой. Это не было тайной, но после войны американцы предпочитали не обсуждать интернирование японцев, многие из которых были гражданами и даже уроженцами США, и Морита решил напомнить зрителям эту неприглядную историю.

Для этого актер убедил авторов фильма сделать Мияги ветераном Второй мировой войны, который сражался на Западном фронте в составе набранного из американских японцев 442-го пехотного полка и удостоился медали Почета, высшей военной награды США. Но пока сержант Мияги воевал в Европе, его беременная жена томилась в концлагере в калифорнийской пустыне, и она умерла от осложнений во время родов, поскольку интернированным не оказывалась полноценная медицинская помощь.

Герой, напившийся в день сорокалетия со дня смерти жены, рассказывает Дэниелу эту историю в самой трогательной сцене фильма, и это единственный эпизод, в котором Мияги предстает уязвимым и понятным, а не неуязвимым и загадочным. Во время монтажа студийные чиновники хотели вырезать этот продолжительный фрагмент, так как он не имел прямого отношения к сюжету, но без него фильм потерял бы значительную долю своей душевности. Кроме того, было бы непонятно, почему японец привязывается к Дэниелу как к родному (он видит в нем сына, которого ему не довелось воспитать). Так что Эвилдсен отстоял эту сцену.

Съемки картины, обошедшейся Columbia Pictures в 8 миллионов долларов, прошли осенью 1983 года в окрестностях Лос-Анджелеса, и многие попавшие в кадр здания были самыми обычными постройками, а не специально сооруженными декорациями. Так, например, квартирный комплекс South Seas в городе Реседа, где после переезда в Калифорнию поселяется семья Ларуссо, существует на самом деле и стоит до сих пор – на радость поклонникам фильма, которые ходят туда, чтобы посмотреть на здание, некогда впечатлившее Эвилдсена своей неприглядностью. Сейчас, правда, оно выглядит лучше, чем в середине 1980-х, и его бассейн нормально работает.

Единственной постройкой, существенно доработанной для съемок, был дом Мияги. Декораторы нашли одинокое одноэтажное здание в чистом поле, проложили рядом с ним рельсы, разбили сад и построили длинный забор – тот самый, который Дэниел красит, когда начинает свои занятия карате.

После подготовительного периода, занявшего целый год, съемки фильма были завершены за 45 дней. Проходили они осенью 1983 года, и потому герои без особой радости заходили в океан – вода по калифорнийским меркам была довольно холодная. Большинство сцен картины были простейшими разговорными фрагментами, но Эвилдсен, в лучших традициях комсомольцев из известного анекдота, решил усложнить задачу себе и звездам и снять некоторые из таких эпизодов цельными долгими дублями без монтажных склеек. Если приглядеться, можно заметить, как бедные актеры порой бросают взгляд в сторону, чтобы прочесть реплики, написанные на больших листах бумаги и размещенные вне поля зрения камеры.

Спортивные голливудские фильмы 1980-х трудно представить без монтажей под бодрую жизнеутверждающую песню, но композитору картины Биллу Конти не пришлось специально сочинять такую композицию. У него уже была в загашнике песня You're the Best, исполненная бывшим вокалистом R&B-группы 1970-х Brooklyn Dreams Джо Эспозито и написанная Конти для фильма «Рокки 3». Проиграв саундтрек-битву знаменитой Eye of the Tiger группы Survivor, You're the Best не пригодилась и «Танцу-вспышке», где вместо нее прозвучала Maniac Майкла Сембелло. А вот продюсерам фильма о юном каратисте эта песня понравилась, и Эвилдсен использовал ее для монтажа срединных боев на кульминационном чемпионате.

Почему мы во всех предыдущих абзацах лишь пару раз называли фильм «Парнем-каратистом»? Потому что его название до последнего момента было под вопросом. Но поскольку неофициально лента называлась «Проект о парне-каратисте», то когда продюсеры насели на сценариста Кеймена с требованием, чтобы он все же придумал заглавие, тот предложил назвать картину «Парень-каратист» и заявил, что готов выслушать более остроумные варианты. Так как продюсеры своего названия не придумали, заглавие «Парень-каратист» закрепилось, хотя по голливудским меркам оно было слишком банальным и прямолинейным.

Выпуская картину в прокат 22 июня 1984 года, студия и создатели ленты надеялись лишь на умеренный успех. Но они недооценили обаяние постановки и интерес юных зрителей к карате. Хотя критики справедливо отмечали, что фильм затянут и что из всех его сюжетных линий «работает» лишь та, которая связана с Дэниелом и Мияги (романтические отношения героя, например, примечательны лишь свежей красотой Элизабет Шу), ребята валом валили в кинотеатры, а после просмотра тут же начинали отрабатывать друг на друге увиденные на экране «приемчики». Итоговые прокатные сборы составили 90 миллионов долларов – потрясающий результат для ленты, выпущенной в одно лето с такими блокбастерами, как «Индиана Джонс и Храм судьбы», «Охотники на привидений» и «Гремлины». Напомним, что лучшие сборы в тот год были у «Индианы Джонса», и он заработал 333 миллиона долларов – всего в 3,7 раза меньше, чем лишенный Спилберга, Лукаса, Форда и головокружительных эффектов «Парень-каратист».

Обычно картины такого рода наградные комиссии не замечают, но Пэт Морита был столь хорош в роли Мияги, которая легко могла бы превратиться в плоскую карикатуру, что Киноакадемия номинировала актера на «Оскар», а жюри «Золотого глобуса» – на одноименную награду. Впрочем, больше всего картиной были впечатлены не профессионалы, а дети, и они буквально заполонили школы карате. Многие американские тренеры годами кормили свои семьи только потому, что Columbia Pictures решилась вложиться в «Парня-каратиста».

Понятно, студия тоже пыталась превратить триумф ленты в долгоиграющий финансовый успех, и за первым фильмом последовали еще три (два второсортных с Моритой и Мачио и один просто чудовищный с Моритой и молодой Хилари Суонк, будущей лауреаткой двух «Оскаров»). Также в 1989 году был выпущен абсурдный 13-серийный мультсериал, а в 2010-м Джеки Чан и Джейден Смит сыграли в пафосном и неуклюжем ремейке, который, однако, достойно выступил в прокате и напомнил, что на киноэкране еще есть место для историй о детских спортивных триумфах. По крайней мере, если они опираются на ностальгию по 1980-м.

Что касается популярных цитат, то «Нанес – растер» прочно вошла в американский поп-культурный язык, и ее можно встретить в самых неожиданных контекстах. Фраза эта была изобретением сценариста Кеймена, и он придумал ее, читая рассказы о традиционном восточном обучении боевым искусствам, когда ученик становился слугой учителя и выполнял различные обязанности по дому, физически готовя себя к настоящим боевым упражнениям.

Однако смысл сцены с «Нанес – растер» не исчерпывается тем, что Дэниел сочетает нужное с полезным и помогает мистеру Мияги по хозяйству, попутно отрабатывая вращательные и поступательные движения рук. Начиная занятия с рутинных действий вроде полировки машин или покраски забора, Мияги показывает, что карате – это не сакральное мастерство, а доступное боевое искусство, произрастающее из повседневной жизни. И настоящий мастер не посвящает ученика в древние тайны, а демонстрирует иной, «просветленный» взгляд на мир, который позволяет увидеть истинную суть вещей и разглядеть полезный боевой прием в занятии, казалось бы, недостойном самурая. Ну, или американского школьника, который пришел не натирать машины, а учиться драться. Чтобы защититься от тех, кому не так повезло с сенсеем.