Рецензия на фильм «Драконий жемчуг: Эволюция»

Тинейджер Гоку (Джастин Чатуин) – воспитанный дедом-китайцем юноша гаррипоттеровского типа – к своему совершеннолетию успешно освоил секретный удар "танцующий журавль" и способ получения летучих огненных шаров из внутренней энергии "ци", в нашем фильме из-за смеси китайского с нижегородским превратившейся почему-то в "ки". К несчастью дед, уже испекший новорожденному торт со свечками, погибает под обломками собственной квартиры, обрушенной на старика космическим злодеем Пикколо (Джеймс Марстерс), пока внучок отрабатывал "журавля" на старшеклассниках, не пустивших его на вечеринку. Добрый китаец, однако, успевает сообщить сироте, что тот должен спасти мир от апокалипсиса, собрав семь магических жемчужин.

Конечно, никакие это не жемчужины, но в русской версии все глубоко взаимосвязано, и "ки" превращается у нас почти что в "кий" потому, что жемчуг от китайского собрата Змея Горыныча оказался размером с шары от бильярда. Собственно, собиранию этих шаров и посвящена оставшаяся часть драконовой "Эволюции", за время которой Гоку обрастает новыми друзьями: спортсменкой-комсомолкой на раскладном квадроцикле, мелким вымогателем и – главный номер программы – новым наставником кун-фу в клоунском исполнении Чоу Юн-Фата.

Если драконий бильярд про сироту, отправившегося спасать мир, попутно совершенствуясь в боевых искусствах, что-то бесконечно вам напоминает, то память вас не подвела. Совсем недавно почти идентичную историю рассказывали в «Запретном царстве»/Forbidden Kingdom, The/ (2008) где к миссии по спасению вселенной готовили американского оболтуса сразу два бойца – Джет Ли и Джеки Чан. Из Чоу Юн-Фата же наставник вышел какой-то странный: вместо спарингов и озвучивания древнекитайской мудрости герой "Крутосваренных" занимается тем, что агитирует дружественный буддистский монастырь во главе с монахом-негром наколдовать своему подопечному "горшок с шурлангом". В какой-то момент сценаристы про этот горшок даже забывают, но потом вспоминают, когда шурланг потребовался для реанимации самого Юн-Фата.

После "Запретного царства", пытавшегося, и довольно удачно, адаптировать фэнтезийное кунфу к западной аудитории, вся эта безалаберность сильно обескураживает и заставляет судить творение режиссера Джеймса Вонга серьезнее, чем того требует сам предмет. Дух заброшенной джинсовой фабрики, на которой снималась большая часть картины, просочился на экран, давая знать о себе то разлапистым спецэффектом, то юмором, который бесмыссленно даже запоминать, не то, что пересказывать. Усугубляет ситуацию и недовольный хор поклонников комикса, поднявших жуткий вой вокруг экранизации "Дрэгонболла".

Цена этому вою, конечно, ноль – те же примерно фарисеи усердно втаптывали в грязь и отличную «Обитель зла»/Resident Evil/ (2002) и хороший «Эон Флакс»/Aeon Flux/ (2005) за нераскрытые режиссером философские глубины. Кажется, за те же самые "глубины" более образованные фарисеи ругали когда-то и американскую экранизацию "Доктора Живаго". Но часто кино, даже неудачное, апелирует именно к тем, кто не умеет держать камни за пазухой, и каким же надо быть хладнокровным пресмыкающимся, чтобы бросаться булыжниками в Омара Шарифа за его Бориса Пастернака и в Чоу Юн-Фата – за горшок шурланга!