Рецензия на фильм «72 метра»

Капитан второго ранга, бывший подводник Александр Покровский – действительно приличный питерский писатель, но это единственное, в чем убеждает экранизирующий его прозу фильм "72 метра", сделанный режиссером В.Хотиненко по сценарию В.Залотухи. Второе, не требующее доказательств – что у нас есть очень хорошие актеры типа Марата Башарова, Владислава Галкина, Сергея Гармаша и совершенно уникального Андрея Краско, которым деваться больше некуда, кроме как в очень плохое кино. Третье, за что "72 метра" будут казаться настоящими – операторская работа. Но все это, только если вы не смотрели фильм на предпремьерном показе у Киевского вокзала, состоявшемся лишь через пару часов после взрыва метро рядом с Павелецким, заставившего всех вас совершить скромный гражданский подвиг.

А если вы смотрели его в тот день, то вошли в метро точно так же, как матросики на экране сели в подводную лодку, и знаете, что почем. А именно: до тех пор, пока на ваши деньги снимают такие фильмы, а потом рекламируют так, чтобы вы снова платили за билет, и вы делаете это, а заодно аккурат после фильма вы делаете "свой выбор" в нашей парламентской или президентской "кампании", в отношении "Курска", "Норд-Оста" и Чеченской войны – вас будут взрывать в метро. Вы – мясо. Есть такой ужастик развлекательный под названием "теленовости", мясо ему – как хлеб. А вы существуете лишь в Могиле неизвестного солдата, имя чье, значится, "неизвестно", подвиг "бессмертен", и все это в то время, пока "президент" и "парламент", и придворные режиссеры со сценаристами очень даже неплохо живут и точно ведают, чего и сколько поимеют с этой самой Могилы. Московской. Чеченской. Североморской.

Фильм даже не упоминает, какой была и чем кончилась поисково-спасательная операция, когда, представьте, взяла и пропала с учений целая подлодка с экипажем. Ну, пропала и пропала: "Там капитан с характером, чего с него возьмешь". В фильме с мягкой улыбкой и глубокими реверансами только сказано, что, мол, неплохо бы все-таки поискать: мол, даже "квадрат" очевиден, вот он. То есть мозги – боезапас не одного Неизвестного солдата, командный состав тоже не без греха, хотя и сильно робеет. Но главное – найден стрелочник. Не в первый раз в фильмах В.Хотиненко и В.Залотухи ("Мусульманин", "Макаров") Неизвестный солдат сам и виноват.

Виноват мичман Сергея Гармаша, от которого жена гуляла, а он надеялся ее вернуть, приобретя золотые сережки с рубинами, как обещал, но это не помогло, и он каждому встречному-поперечному предлагал их купить задешево, потому и манкировал актом сдачи-приемки дыхательных аппаратов, которые все оказались негодные. А потом все, оставшиеся в живых после взрыва на лодке, погибли. И не вопрос, почему то, что крыша у мичмана ехала на глазах, не видно ни одному флотскому врачу, хотя каждому зрителю видно с первого кадра. Не вопрос, что дыхательные аппараты, принятые новобранцами, были новенькие, с завода. Это лишь упоминается без разборок – что, мол, возьмешь с нашего завода, по-другому и быть не может. И уж точно не вопрос, какого рожна именно на нас регулярно взрываются очередные глубинные бомбы. Воровать надо меньше старинных часов с рук покойника прямо из гроба.

Зато фильм подробно, заимствуя все анекдоты популярных телесериалов и "Особенностей национальной охоты", живописует то, ради чего все Солдаты – Неизвестные. Русский характер. Русскую удаль. Русское "авось". Наше всеобщее, куда ни плюнь, "смертию смерть поправ" и "сам погибай, а товарища выручай". Национальную гордость. Высокий уровень патриотизма. Саму Тайну русской души. Правда, в сухом остатке – все равно старосоветский агитпроп типа "Гибель "Орла" (1941), "Командир корабля" (1954), "ЧП" (1959), "Жажда" (1960). А для оживляжа "кино про людей" потребовались лишь рэп с Децлом, проблема отнятого Крыма и невыплата зарплат в начале 90-х. Но в рамках "людей" все по-прежнему. "Давай пожмем друг другу руки, и в дальний путь на долгие года". То есть: "Да, любит она тебя, но рожать будет от меня". Почему, собственно – не суть важно. Лишь бы гражданское мужество настоящего человека при ярославнах, нахаленках и аринах родионовнах по-прежнему заключалось в одном лишь умении красиво умирать. Вот без развороченных внутренностей, экскрементов, кровищи и сукровицы. Принял решение – умер.

Но даже этот ностальгический агитпроп выглядит в фильме беспомощно, что выдает теснейшую связь сервильности и стерильности, несвободы мысли с невладением профессией. В "72 метра" буквально каждый второй кадр – лишний, а каждый третий – вдвое длиннее, чем нужно. Взлетает над морем запачканная подводниками чайка. На берегу капитан поднимает голову. Козлу понятно, куда и чего он смотрит. Нет, чайка еще раз летит, а он еще полминуты все щурится и щурится. Все очень долго закуривают. Или авианосец бороздит океан. Понятно опять же, режиссер Хотиненко горд, что сняли реальный авианосец, "пустили в спецзону", но нам-то зачем он так долго чего-то бороздит, прежде чем на него сядет вертолет, тоже долго летевший – дольше, чем нужно, чтобы мы его рассмотрели? Полное отсутствие чувства ритма. Когда старофашистская бомба оторвалась от дна и решила столкнуться с лодкой, она раза четыре плыла, чтобы нам, наконец, стало ясно: непременно столкнется, не миновать.

Дальше вроде прелестный, хоть заимствованный из стилистики Рогожкина анекдот про корову с динамитом на рогах. Ну, представьте, рассказывают анекдот, вы только заржали, всей компании смешно, а тут вдруг кто-то подходит и бросает невзначай: "У меня мама умерла". Что вы испытаете, кроме недоумения: "Как же так"? Режиссер Хотиненко точь-в-точь по этому образцу вмонтировал в корову с динамитом кусок с очередным потрясением лодки. И этим он вовсе не хочет нас пристыдить или заставить задуматься. Нет, он тут же вернулся к корове. Будучи столь же случайным, как и остальные "драматические моменты", этот выдал недоумение именно режиссера. Ему надо только одно – успеть всех ублажить, по списку, и причем тут какая-то логика, драматургия, эмоции? Причем тут умение любить людей, если спасавший весь фильм, тянувший на главного героя капитан Гена Янычар (Андрей Краско) взорвался одним из первых – и ничего, ни реакции, ни финала? Ну, взорвался. Все равно все подохнут. Хотя, каким бы тупым ни был Голливуд, там такой капитан даже для помрежа чего-нибудь да значит, и его гибель даром не проходит.

Просоветско-прогосударственное промывание мозгов, обусловленное профессиональной беспомощностью, идущей от недоумения В.Хотиненко по поводу выбора профессии, вызванного, по-видимому, полнейшим жизненным равнодушием (на предпремьерном показе никто из них даже не вспомнил о взрыве на Павелецкой), сыграло злую шутку с прозой Александра Покровского. Длинноты, излишества и алогизмы фильма придали его, судя по всему, лаконичному, драматичному и остроумному рассказу многозначительность в каждой реплике. "Великий. Русский. Язык". То, что на бумаге было явно сочинено для "обыденности", для узнаваемой "прозы жизни", превратилось в диктант, в догму, и из приличного материала выперла жуткая литературность со всеми еще "флэшбэками". Флэшбэки – отдельная песня.

Когда все это безобразие наконец-то закончилось, обнаружилась любопытная посторонняя вещь.

Нет и не может быть на экране, в литературе (рассказ "72 метра" сочинен довольно давно) и вообще в искусстве никакой отдельной обыденности (подводников, проводников, садовников), если в стране подряд второе десятилетие идет ползучая гражданская война.

Текст: Екатерина Тарханова