Рецензия на фильм «Турецкое седло»

Тягучее, медитативное погружение в мир одинокого человека, жизнь которого озаряется влюбленностью, интересно поставленное и натуралистично сыгранное.

Отставной спецслужбист-«топтун» Ильич коротает свое пенсионерское одиночество в дороге между пустым неуютным домом и однообразной монотонной работой на должности охранника на проходной бизнес-центра. Каждый день, проезжая несколько остановок на трамвае или попивая кофе в скромном кафе, Ильич выбирает «жертву» – случайного человека, за которым старый шпик устанавливает наблюдение. Обычно безобидное преследование «жертвы» заканчивается ничем – перед носом у топтуна захлопывается железная дверь, и ему остается только фантазировать, что за ней происходит с его «подопечными». Но однажды преследование выливается в нечто большее, юная певица из местной филармонии, поселившаяся по соседству, пробуждает в сердце Ильича какое-то прежде неведомое чувство. Столкновение с новыми эмоциями выводит старика из равновесия и ведет к трагическому финалу.

Обвинять кинематограф в черствости по отношению к незаметным профессиям и должностям – последнее дело. Да, фильмов о бизнесменах и звездах снимается намного больше, чем о простых бухгалтерах или продавцах сетевого супермаркета из маленького городка, но в этом есть и наша вина, сами-то мы давно задумывались о том, что за люди ежедневно управляют поездами метро, укладывают асфальт или охраняют платную парковку? А может, в их жизни тоже есть место шекспировским страстям, драматическим встречам и расставаниям или даже философии с корнями, уходящими в размышления Достоевского? Лишь со стороны эти люди невидимы и одинаковы, в приближении каждый открывается новой удивительной вселенной, пусть не всегда приятной и оптимистичной, но как минимум живой.

Автор картины «Турецкое седло» Юсуп Разыков в своей ленте обращается к весьма интересной прослойке населения – к бывшим сотрудникам КГБ, ФСБ и прочих спецслужб, оказавшимся ныне не просто на пенсии, а в непривычной для себя формации, они буквально, вопреки словам известной песни, были всем, а стали ничем. Следователи, дознаватели, простые «топтуны», ведшие наружное наблюдение за интересующими руководство людьми, сегодня остались не у дел, их подсидели молодые и дерзкие, имеющие совсем иные приоритеты современные сотрудники. Вот и приходится неустроенным «ветеранам» сокрушаться о былой власти в своих руках, клясть нынешние порядки да временами выходить с инициативой – следить просто так, для себя, за ничего не подозревающими согражданами.

Вот в этой одновременно простой и сложной реальности живет герой фильма Ильич. Его жизнь – череда рутинных действий, которые даже перечислять скучно. Единственную радость составляют походы по следам его случайных «жертв» и последующая игра воображения: Ильич представляет, что раскрыл подпольную порностудию, вышел победителем из неравного поединка с хулиганами, стал свидетелем убийства и семейной трагедии. Понять фантазии нетрудно – маленький винтик системы слежки всю свою жизнь провел, наблюдая за чужими чувствами, эмоциями и действиями, а собственная судьба его оказалась блеклой и бесформенной, вспомнить нечего, гордиться нечем, даже передать свой опыт некому.

Все меняется с появлением молоденькой соседки, порхающей, как мотылек, бурно переживающей любое событие в жизни, да еще и поющей, причем профессионально. По привычке Ильич берет «объект» в «разработку» и не просто оказывается в новом для себя мире, он сталкивается с чувствами, которых никогда не испытывал ранее. Ну, обходила любовь Ильича стороной или приходила, как воскресная домработница, да чекист ее не узнавал. А здесь вдруг столько всего сразу возникло вокруг привыкшего к рутине пенсионера, что не знаешь, как себя вести. И непонятно: то ли это влюбленность, то ли фантомные боли по утраченной власти над людьми, то ли тот самый «синдром пустого турецкого седла», болезни, сопровождающейся головокружениями и спутанностью мыслей.

Разыграно все это, как ни странно, крайне любопытно. Конечно, «Турецкое седло» – зрелище крайне медитативное и неспешное (свои первые слова главный герой произносит в кадре только через 15 минут после начала фильма). Но и спешить здесь некуда, гораздо интереснее посмотреть на жизнь героя, влезть в его убогий костюм, пройти его привычными маршрутами, чтобы ощутить всю пустоту и бездонный колодец одиночества, в котором обитает Ильич. При всех недоработках и откровенной театральности некоторых сцен, именно это становится самой привлекательной частью картины – тесное соприкосновение с героем. И финал, в случае если ваш внутренний ритм за час погружения стал совпадать с ритмом Ильича, ничуть не удивит – этот человек иначе жить не умеет.

В фильме нет примелькавшихся, замыленных телеэкраном лиц, но это лишь идет ленте на пользу, «Турецкое седло» действительно смотрится как репортаж о буднях соседнего подъезда. Нет в фильме впечатляющих декораций или спецэффектов, наоборот, фантазии Ильича, например, демонстрируются в черно-белой гамме. Но есть удивительно точно подмеченные детали существования «маленького человечка», есть глубокое погружение в мир героя, есть несколько любопытных стилистических решений, увлекающих зрителя. Уже этим «Турецкое седло» заслуживает похвалы. Хотя бы от пенсионеров спецслужб, которых сегодня все забыли. А у них – любовь!

С 12 апреля в кино.