Канны-2024: рецензия на фильм «Мегалополис» — шедевр-монстр Фрэнсиса Форда Копполы

Каннский кинофестиваль еще даже не приблизился к экватору, а складывается ощущение, что самый сложный для кинокритиков момент уже наступил: состоялась премьера опуса-долгостроя Фрэнсиса Форда Копполы. Мифы вокруг создания «Мегалополиса» вторят судьбе предыдущих фильмов голливудского титана — на амбициозный замысел не нашлось финансирования, и в бюджет картины (120 млн долларов) была конвертирована часть семейной плантации виноградников. От идеи до результата прошло практически 40 лет: «Мегалополис» терзал душу автора с конца 1970-х годов и теперь вызволенный из воспаленного сознания (сложно снять такую картину с холодным рассудком) «Титаник» отправляется в свободное плавание. 

Адам Драйвер в роли Цезаря Каталины на кадре из фильма «Мегалополис»

Нью-Йорк сменяет тогу на Нью-Ром: Римской империи последний год не спалось спокойно, но в фильме Копполы она буквально восстала из пепла. Городом правит элита, мэр Цицерон (Джанкарло Эспозито) конфликтует с богатыми семьями (Дастин Хоффман, Джон Войт, Талия Шайр), журналистка Воу Платинум (Обри Плаза) провоцирует сильных мира на откровенность, гладиаторские бои переместились на ринги, но хлеба и зрелищ не может хватить на всех. Волнения охватывают тех, кто не приглашен на вечный праздник жизни и ютится в трущобах. 

«Мегалополис» — не стесняющийся аллюзий автопортрет: «Моя жизнь в искусстве» Фрэнсиса Форда Копполы. Архитектор Цезарь Каталина (Адам Драйвер) жаждет возвести посреди городской разрухи блаженный оазис, но нужно финансирование, терпение, время — пусть часами и минутами он может управлять по щелчку пальцев, препятствия демиургу чинят всё и все. Или почти все: по уши влюбленная дочь мэра Джулия (Натали Эммануэль) стремится рай на земле сделать ближе всеми средствами.

Обри Плаза в роли Воу Платинум на кадре из фильма «Мегалополис»

Исповедь гиганта нового Голливуда принимает самые вычурные фантасмагорические формы, где пафосные реплики и цитаты из Марка Аврелия сосуществуют в одном пространстве с шутками про стояк и то ли слишком откровенными, то ли откровенно неловкими сценами секса (впрочем, как известно, одно другому не мешает). Не совсем понятно, что на деле увлекательнее: смотреть картину или пытаться пересказать хотя бы часть эпических видений в тексте. Пеплум в Большом яблоке манифестирует вычурную несдержанность, переходящую в отлитый в золоте китч. Под куполом парит лже-Тейлор Свифт, статуи расправляют мраморные плечи и устало сползают по стенам, строительные леса устремляются ввысь, где нет никаких пределов. Границ, впрочем, не осталось даже условных — в какой-то момент спектакль продолжится и в зрительном зале: заранее подготовленный артист вступит в диалог с экраном. Драматургия, которая формально присутствует и даже опирается на заговор Катилины, существует по каким-то своим законам, а скорее даже пытается вырваться из лап утомительных формальностей и умчаться в объятия анархической свободы. 

Адам Драйвер в роли Цезаря Каталины на кадре из фильма «Мегалополис»

Свобода, пожалуй, самая противоречивое свойство картины: с одной стороны, к апофеозу карьеры Коппола достиг тотального освобождения от всех возможных рамок, социальных и профессиональных конструктов и кинематографической дидактики. «Мегалополис» настолько несдержанное и непринужденное кино, что уровню творческой раскованности можно лишь позавидовать и смиренно признать необузданный нрав гения. В конце концов, чтобы повести за собой в омут бездны такое количество уважаемых представителей индустрии, нужна безоговорочная и тотальная сила воли, умноженная на собственные вложения, — за траты придется оправдываться только перед самим собой. Очевидно, что Коппола, привыкший играть по-крупному и ставить всё на красное, пришел к точке, когда терять уже абсолютно нечего.

Но в то же время свобода опасным, а главное, незаметным образом может прорастать в безнаказанность. О школе выживания на съемочных площадках у Копполы слагают легенды и снимают фильмы (вспомним вклад покойной супруги Эланор и «Сердце тьмы»), но стоит звучным и безрассудным байкам упереться лбами в этику, как гениальность демиурга начинает мерцать тиранией. Вот и «Мегалополис» не обошелся без тревожных подробностей о ходе производственного процесса: в Guardian вышла статья, где подробно описывались не самые профессиональные подробности съемочного процесса — безусловно свободного, тем и пугающего (бесконечные простои, сумятица среди актеров, фривольные заигрывания c дамами на площадке и прочее).

Настоящая трагедия (по-своему, разумеется, великая) в том, что Коппола мечтал занять место даже не Цезаря Каталины, а Кассандры (сделаем шаг в сторону греческой мифологии), предрекая гибель империи. Параллель США с судьбой Рима, который и оставил республику как государственный строй в наследство, должна была будоражить, накрывать духотой фатума и обличать беспомощность и слепоту тех, кто отказывает строить новое — заветный Мегалополис — и двигаться дальше. Но пока пророчество переползало на экран, оно превратилось в запоздалый некролог: уже невозможно отрицать, что конец света давно наступил. И всё же случилась магия совершенно другого заряда: категорически устаревшее кино с гламурным шиком нулевых и имперскими амбициями пеплума оказалось крайне своевременным. «Мегалополис» констатировал, что эпоха действительно ушла — и речь не о руках, построивших Америку, а о тех, что возводили Новый Голливуд. Трущобы и дворцы выглядят открытками из прошлого: могучие титаны сидят в мегаломанских декорациях и оплакивают крушение старых идеалов, пока все вокруг учатся жить с новыми.

P.S. От авторки: оценка «Мегалополису» не имеет отношения к качеству фильма, оценить его цифрами невозможно. Скорее единица — вклад в будущий культовый статус картины. Чем сильнее критики уничтожат ее сегодня, тем быстрее она станет общепризнанным шедевром о крушении идеалов.