Рецензия на аниме-фильм «Могила светлячков»

Япония 1945 года, последние месяцы Второй мировой войны. Когда мать подростка Сейты и маленькой Сецуко погибает во время ковровой бомбардировки города Кобе, дети вынужденно переезжают к тете в другой город. Хотя та поселяет их в своем доме, она часто попрекает Сейту тем, что он – нахлебник, который не учится и не работает, поскольку школа, где он занимался, и завод, куда он был мобилизован, были уничтожены американцами. Вскоре терпение парня иссякает, и он вместе с сестрой переселяется в заброшенное бомбоубежище. Сейта надеется, что сможет позаботиться о Сецуко, но вскоре они оба начинают болеть и голодать.

После успешного релиза в 1986 году «Небесного замка Лапута» режиссер Хаяо Миядзаки предложил продюсерам и инвесторам студии Ghibli свой новый проект «Мой сосед Тоторо». Те, однако, сочли, что поклонники Миядзаки, привыкшие к его фантастико-приключенческим сагам, не пойдут на сентиментальный мультфильм о Японии 1950-х и о двух девочках, которые заводят дружбу с лесными духами. Поэтому было решено, что «Тоторо» выпустят в прокат в паре с другой, «более надежной» анимационной лентой, основанной на известной книге о Второй мировой войне и обреченной на интерес со стороны учителей и родителей, желающих преподать детям урок истории и морали. Так зародилась картина «Могила светлячков», поставленная Исао Такахатой, старым другом и соратником Миядзаки, а также его частым режиссером в те времена, когда будущий классик еще был ведущим аниматором.

Сценарий «Могилы» Такахата написал по мотивам впервые опубликованного в 1967 году одноименного романа Акиюки Носаки. Книга была во многом автобиографичной, и Носака писал ее как прилюдное покаяние перед младшей сестрой, которую он не смог сберечь в конце войны, когда был вынужден в одиночку о ней заботиться. «Могила» не была бестселлером в обычном смысле этого слова, но интеллигентные люди поколения Такахаты неплохо ее знали. Для них она была приветом из их собственного военного детства, проведенного под западными бомбами (будущему режиссеру исполнилось 10 лет в год окончания войны), и Такахата хотел, чтобы маленькие японцы 1980-х на полтора часа перенеслись в 1945 год и осознали, через что прошли их деды и родители. Ему очень нравилось, что «Могила» – не бравурная история, развивающая у детей комплекс неполноценности перед героями прошлого, а душераздирающее и человечное повествование о парнишке, который хочет быть героем для своей сестренки, но на поверку оказывается скорее злодеем. Ведь его гордыня и его нежелание терпеть попреки тети приводят к трагедии. Конечно, это отрицательный пример, но из тех, на которых можно и нужно учиться «от противного».

Казалось бы, абсолютно реалистичную книгу стоило экранизировать создателям игрового кино, а не мультфильмов. Но у издательства Shinchosha были веские причины для того, чтобы позволить Такахате нарисовать «Могилу». Во-первых, дотошное и правдоподобное воссоздание Японии 1940-х и американских массовых бомбардировок было непосильной задачей для японского кино докомпьютерной эпохи. Во-вторых, игровая версия «Могилы» была бы слишком жуткой для юных зрителей. Анимация ведь смягчает эффект даже самых кошмарных сцен, поскольку на экране умирает пусть и обаятельный персонаж, но все же живой рисунок, а не живой человек. Наконец, в-третьих, игровой фильм возложил бы слишком большую актерскую ответственность на двух детей, старшеклассника и 4-летнюю девочку. Кроме того, взрослого актера можно попросить сесть на голодную диету, а как превратить ребенка в умирающего от голода доходягу? Поэтому проект поддержало не только издательство, но и автор книги, хотя ранее Носака полагал, что «Могилу» достойно экранизировать невозможно.

В наши дни «Тоторо» и «Могилу» почти все смотрят порознь, но эти две ленты стоит хотя бы раз в жизни посмотреть подряд, на двойном сеансе – так, как их смотрели японские зрители в 1988 году. Иначе трудно уловить все многочисленные параллели между картинами, которые рассказывают о японском прошлом и ставят в центр повествования двоих детей, постарше и помладше. В фильмах есть даже схожие сцены семейного купания в ванне!

Но если картина Миядзаки живописует почти идиллическую Японию 1950-х, куда так и хочется переселиться, то лента Такахаты изображает мир, который даже у японцев не вызывает ностальгию. Если для нас 1940-е – время страшных трагедий и удивительных побед, то для Японии военные годы – время позора, поражений, бесполезного героизма и впустую хорохорящейся пропаганды. Кажется, болезненней всего было то, что в Японии начала сходить на нет традиционная семейная и соседская взаимопомощь, основа японской общественной культуры. Как помочь обездоленным близким, если вы сами распродаете одежду, чтобы купить мешочек риса? А обездоленных было невероятно много. Одна только фигурирующая в «Могиле» бомбардировка Кобе 16-17 марта 1945 года оставила без крова 650 тысяч человек (дома еще миллиона жителей были повреждены).

Такахата и Носака всегда настаивали на том, что их лента – историческое полотно и моральный урок, а не антивоенное кино, но согласиться с ними невозможно. Какие бы задачи ни ставили перед собой создатели «Могилы», они создали потрясающий по силе и убедительности фильм о бессмысленности и преступности военных авантюр. Ведь их картина не только изображает последствия японского империализма для страны в целом, но и как в капле воды отражает государственную политику в поведении Сейты. Подобно правительству милитаристов, мальчик переоценивает свои силы и свою самодостаточность, и его бескровная «война» с тетей заканчивается гибелью его маленькой сестры. Конечно, он в большей степени жертва, чем преступник. А вот у японских властей не было никаких оправданий и никаких смягчающих обстоятельств. И хотя «Могила» глубоко в политику не залезает, из нее легко понять, кто виноват в том, что подросток вынужден принимать взрослые решения.

Это все, впрочем, «высокие» рассуждения, которые в «Могиле» лишь вишенка на торте. В основе своей это семейная трагедия, и она стимулирует не столько ум, сколько чувства. И она делает это так, что к финальным титрам чувствуешь, что тебя пропустили через отжималку для белья и выжали все слезы, которые ты только можешь пролить. Рисованная картинка делает физические страдания менее жуткими, но эмоциональные переживания от нее ни капли не теряют. Особенно если персонажи нарисованы так убедительно и правдоподобно, как в «Могиле», анимированной едва ли не лучшими на то время японскими художниками. Не каждый взрослый зритель сможет досмотреть картину до конца, а для того, чтобы решиться ее пересмотреть, нужно быть профессиональным кинокритиком или киноведом.

Конечно, в «Могиле» есть не только сцены страданий и испытаний. Поначалу в ней попадаются счастливые, трогательные семейные моменты, которые вполне можно было бы представить в позитивной ленте вроде «Тоторо». Но по мере продвижения к финалу таких моментов становится все меньше, и даже объявление о капитуляции Японии и прекращении бомбардировок не приносит героям счастья. Наоборот, оно наносит Сейте болезненный удар – парень понимает, что его мать и все его погибшие родные и знакомые не будут отомщены. «Великая Япония», в которую он так верил, оказалась колоссом на глиняных ногах.

Как оценивать такой мультфильм? Если по меркам жанра, то он безупречен. Драматичнейший сюжет, сложные характеры персонажей, реалистичная графика, превосходная анимация, отличная музыка композитора Митио Мамии (сотрудника Такахаты с конца 1960-х), незабываемый эмоциональный и моральный посыл… Это, бесспорно, одна из тех анимационных лент, которые стоит увидеть даже зрителям, в грош не ставящим рисованное кино. Однако до звания безусловного шедевра «Могила» не дотягивает по причине, которая уже называлась. Этот фильм не хочется смотреть второй раз. Поистине великие трагедии устроены иначе. Они, как говорилось в «Восставшем из ада», неразрывно сочетают боль и наслаждение, и их хочется пересматривать снова и снова. В фильме Такахаты же боли куда больше, чем наслаждения. Этого вполне достаточно для кино из школьной программы по моральному воспитанию. Но от подлинного шедевра ждешь большего.