Мама, я дома: рецензия на фильм «Моника» с Венецианского кинофестиваля

Итальянский режиссёр Андреа Паллаоро не первый раз участвует в Венецианском кинофестивале, но едва ли это связано с его национальностью и родным городом Тренто. В 2017 году фамилия постановщика фигурировала во многих международных СМИ после премьеры «Ханны», где главную роль сыграла Шарлотта Рэмплинг. Острая драматическая зарисовка посвящена женщине, которая пытается вернуться в болезненную реальность после ареста мужа: сюжет превращается в психологические американские горки на рельсах поэтического реализма. В этом году режиссёр попал в основной конкурс с ещё одной нетипичной картиной: «Моника» исследует сложные семейные переживания трансгендерной персоны при встрече с прошлым.

В центре сюжета девушка Моника (Трэйс Лизетт), которая много лет не общается со своей семьей. Мать (Патриша Кларксон) отказалась от дочери после перехода, а с братом (Джошуа Клоуз) не удается поддерживать контакт, потому что они из абсолютно разных миров. Время от времени Моника подрабатывает массажисткой, хотя характер профессии многим кажется достаточно сомнительным. Вот она — независимая жизнь человека, который какое-то время назад начал всё с чистого листа. Только любовь очень трудно найти в этом нетолерантном мире. Однажды Монике звонит супруга брата и просит приехать в отчий дом. Её мать смертельно больна и нуждается в помощи.

Трэйс Лизетт в роли Моники на кадре из фильма «Моника»

Готовя зрителя к драматическому накалу, Андреа Паллаоро выстраивает рутину героини. По утрам отдых в солярии, ближе к полудню звонки бывшему, непрошеные комплименты каких-то мужчин на заправке, а после встреча с клиентом и сеанс массажа. Моника красивая, волевая, но, что еще удивительнее, абсолютно спокойная. Даже на приставучих незнакомцев она реагирует с максимально вежливой отрешенностью. Теснота квадратного кадра и тёплая палитра создают впечатление фото из социальных сетей, но без пошлого глянца. Монике нечего скрывать, а такой формат экрана позволяет ещё больше сблизиться с героиней.

Трэйс Лизетт в роли Моники на кадре из фильма «Моника»

Критики и пользователи Letterbox уже провозгласили картину «"Мамочкой" Ксавье Долана на минималках» из-за стилизации кадра, но совершенно позабыли, что духовным предшественником и наставником стоит считать хаотичную и яркую ленту «Мандарин» Шона Бэйкера. За эпатажность фильма отвечает исключительно техническая сторона — картина целиком снята на iPhone, а слепок реальности стал уделом невероятной творческой гармонии на съемочной площадке. Смелая картина Бэйкера также рассказывала трагедийную историю трансженщин, но с нотками повседневной комедии. Андреа Паллаоро ставит драму в абсолют и погружает в откровенный поток сознания, который становится инструментом эмпатии. Именно искренность, бытовой реализм и сильное желание использовать архетипы, ещё не обесцененные в американском кинематографе, роднят его проект с «Мандарином».

Трэйс Лизетт в роли Моники на кадре из фильма «Моника»

При нескрываемой эмоциональности «Моника» не делает ставку на дешёвую сентиментальность сюжета про покинутого ребёнка и умирающую мать и не скатывается в жёсткую чернуху с чрезмерной документальностью. Даже квир-тематика не пытается задавить пассажами о сложной жизни ЛГБТК+ сообщества. Похоже, как Ксавье Долан давно хотел, больше не будет деления на квир и не квир кино. «Моника» — откровенный рассказ об одной обычной американской семье, где никто не углубляется в детали транс-комьюнити в контексте активизма. Новая работа Андреа Паллаоро исследует отношения людей, в которых границы, барьеры, разные национальности, возраст, ориентация, цвет кожи и социальный статус стираются. Перед смертью и любовью все равны, прошлые обиды моментально прощаются, а новый мир кажется не таким отчуждённым. Возможно, такая реальность уже давно существовала, но почему-то человеческая природа так любит закрывать глаза на самое очевидное, выстраивать рамки и каталогизировать сущность.

Андреа Паллаоро вместе с актрисой главной роли Трэйс Лизетт останутся недопонятыми: почему же картина с трансженщиной в центре сюжета ни разу не использует слово «трансгендер» в фильме? Оказывается, не обязательно касаться социального дискурса, высказывание может быть сформировано исключительной органикой актёрского состава, символичными кадрами, музыкальностью и цветовой гаммой. Эмпатия и сочувствие самодостаточны: режиссеру не нужно заниматься формальным кинопроизводством. Можно написать сценарий, взять в руки камеру и отправиться в путешествие вслед за людьми, у которых в груди бьется настоящее сердце.