Миссия То

Миссия Джонни То началась не 2004-м, когда Канны аплодировали его «Горячим новостям» /Daai si gin/ (2004), а на четверть века раньше – в 1980-м. Как и Цуи Харк, Джон Ву и Анн Уй, он тоже принадлежит к славному поколению "новой волны", которое вывело гонгонгский экшн на новую спираль истории. Однако большую часть того славного десятилетия Джонни То проходил в аутсайдерах. Работал на телевидении, лишь в конце 80-х сделав удачный триллер "Большая жара" /Cheng shi te jing/ (1988) и два фильма с вездесущим Чоу Юн-Фатом. Эпоху бури и натиска он застал уже на последней стадии развития, когда перегретая киномашинерия, срываясь на самоповторы, пошлость и дешевую халтурку, выдавала подчас результаты странные, дерзкие и сногсшибательные. Так, в 1993-м Джонни То сделал пять картин, большую часть которых можно спокойно уничтожить, но одну – "Героическое трио" /Dung fong saam hap/ (1993) – отлить в бронзе. Фэнтези о трех супер-девушках, вступающих в поединок с тайным обществом из гонконгской канализации, занятым поисками нового императора Китая – удивительное в своей разнузданности шоу, посмотрев которое остается или издать вопль священного восторга или бессильно развести руками. Только в 93-м можно было заставить Мэгги Чун весь фильм гонять в нижнем белье на мотоцикле и летать на бочке, Аниту Муи – напялив маску прыгать по электропроводам, а Мишель Йео – испытывать плащ-невидимку, вышвыривая грудных младенцев из окна роддома. Первый фильм То, который увидел Запад. Вот так.

Чтобы оценить гигантскую разницу эпох, между Джонни То рубежа 90-х и началом нулевых, поставьте рядом "Трио" и "Бег по карме" /Daai chek liu/ (2003) – тоже фэнтези, которое при всех комиксных зачинах (Энди Лау в костюме боди-билдера играет монаха-культуриста, выступающего в стрип-шоу и бегающего по Гонконгу от полиции в чем мать родила) представляет собой абсолютно серьезное наблюдение за колесом судьбы. "Карму" и "Трио" разделяют десять лет, но за это время произошло два важных события, разделивших карьеру Джонни То на две непохожих половинки: основание "Milky Way" – его собственной продюсерской компании, и коллапс гонконгской кинофабрики во второй половине 90-х.

В 1999-м Джонни То выпускает на "Milky Way" "Миссию" /Cheung fo/ (1999) – экшн о трудах и днях пяти телохранителей, нанятых важным гангстером, которого хочет убрать "дядюшка" – авторитет из родной триады. Важная веха для режиссера и, по сути, полная ревизия гонконгского боевика. Вместо лихорадочной пальбы и летающей камеры – долгие статичные планы перестрелок с замершими, как манекены, героями. Вместо одинокого борца, завещанного великим Брюсом Ли – групповой портрет и работа в ансамбле, ставшая отныне фирменным приемом Джонни То. Вместо оживленных улиц – спящий Гонконг. Вместо успешных пацанов – отверженные. Вместо стрекота полицейских вертолетов, сожженных мостов и отвергнутых компромиссов, так шедших 80-м – тихая дружба мужчин в исключающих дружбу обстоятельствах. Зачастую – тоже довольно тихих, как пустыри Макао, по которым эти отверженные шляются.

Понимая, что упавший гонконгский кинорынок, куда уже сунул рыло Голливуд, можно спасти лишь радикальным обновлением языка, То рискует и начинает экспериментировать с формой: опасная дорожка в жанровом кино. У него получается. В "Миссии" он сделал "боевик наоборот" и одну из лучших перестрелок в истории кино – неподвижную. В "Профессиональном убийце" /Chuen jik sat sau/ (2001), фильме 2001 года, любовный треугольник двух киллеров и продавщицы из видеосалона получает дополнительное измерение в виде "истории в истории": о троице пишет роман бывший коп, и фильм мутирует в его версию событий с фальшивым концом. Реальность раздувается – и лопается. Старую прямолинейную схему экшна, отработанную, как удары кунфуиста, и простую, как куплет-припев, То отбросил также, начав выстраивать сложные многослойный композиции, симфонии, где каждое усложнение мелодии помогает достичь в финале изумительной сюжетной внятности.

"Горячие новости": сложным образом меняются траектории пуль при очередном обмене героев информацией, чтобы в конце-концов попасть именно в тех, кому они были предназначены. При этом на месте компромата, которым обменивается через СМИ бандиты и копы, могут оказаться более простые вещи. Например – шуршащие полиэтиленовые пакетики, в один из которых джентльмены удачи из фильма «Треугольник» /Triangle/ (2007) завернули золотую кольчугу, но в какой именно – забыли (попытаться вычислить правильный можно будет этой осенью). Оставшуюся часть фильма, без малого минут сорок, происходит сложнейший обмен пакетиками – более захватывающий, чем сопровождающая его пальба из пистолетов. Или пять виртуальных личностей преступника, которые видит вместо подозреваемого шизофреник-коп в блистательном "Безумном следователе" /Sun taam/ (2007): к нему обращаются, чтобы найти убийцу полицейского, но чтобы докопаться до истины, надо быть не только сумасшедшим, но и погибнуть самому, вернув себя в единственное прямолинейное состояние – состояние трупа. Забудьте: благодаря Джонни То гонгонгский боевик давно не ходит по трупам и прямым маршрутам. Распрямить извилины на фильмах Джонни То не удастся точно. А вот побыть немножко сумасшедшим – придется наверняка.

Итак, после первого и второго раунда гангстерских "Выборов" с перерывом на плотную сводку "Горячих новостей", «Отверженные» /Fong juk/ (2006) – четвертый фильм Джонни То, засветившийся в российском прокате за последний год. С одной стороны, подобной роскоши можно только радоваться. Редко кто из зарубежных режиссеров, тем более режиссеров азиатских, получает столь щедрый ангажемент от нашего прокатчика. С другой, градус зрительского интереса к творчеству То за прошедший год у нас не только не поднялся, но все время падал, в конечном итоге достигнув отметки "ноль": единственный клубный кинотеатр, где сейчас крутятся "Отверженные" – вряд ли то место, где можно завоевать сердца массовой аудитории.

Парадокс в том, что как раз на такую аудиторию и рассчитаны фильмы Джонни То – криминальные боевики по большей части (комедии и драмы – вторичную сферу его интересов, к которой сам режиссер относится не слишком серьезно – рассматривать мы здесь не будем). Ощущался этот парадокс особенно остро, когда ваш корреспондент в полном одиночестве смотрел "Горячие новости", пока в более людных залах по соседству какие-то вялые американцы пытались выдать прошлогодний снег за острое буррито. Ситуация повторилась на Московском кинофестивале: тогда очень многие, ошалев от мощных "Выборов 2", выходили из зала с четким ощущением, что посмотрели лучший фильм на ММКФ. Картина, в которой прозорливые критики усмотрели точнейшую метафору процессов, происходящих в нашей стране, пошла в прокат и… ноль реакции. Впрочем, такова у нас судьба любых, наверное, выборов. Кто виноват здесь – ленивые зрители или нерадивые прокатчики – не важно: и те и другие, скорей всего. Публика как всегда инертна, запугана китайской угрозой и азиатским гриппом. Прокатчики, не веря в публику, следуют принципу "а какого рожна им надо?" и организуют народу "Выборы" скорей для галочки.

Но это важная галочка, у других такой нет: Москва – один из немногих городов, где фильмы Джонни То можно увидеть на большом экране. Потому что главным местом их прописки после далекого Гонконга остаются эфемерные фестивальные тусовки, далекие от простого зрителя точно также. Сначала Торонто. Потом Канны, где "Выборы" взяли в конкурс и явно поспешили: "Выборам 2", намного более сильным, пришлось довольствоваться внеконкурсным просмотром. Венеция, где, явно из ревности, ответили каннским конкурентам "Отверженными". В результате за какие-то два-три года немолодой гонгонгский профи, снимающий кино уже двадцать лет и вытянувший родное кинематограф из нокаута, когда именитые коллеги свалили в США, помолодел до фестивального юнца с хорошими шансами получить на руки "льва", "медведя" или "пальму" – если не в ближайшее время, то в обозримом будущем. Замечательная миссия, спору нет.