Рецензия на фильм «Возмездие»

Во время Второй мировой войны британский инженер Эрик Ломакс попал в японский плен и вместе с группой однополчан был отправлен на строительство знаменитой бирманской железной дороги. Душа пережившего весь ужас лагерей для военнопленных, смерть друзей и муки рабского труда молодого человека была навсегда искалечена, поэтому, узнав о том, что один из давних мучителей пленных все еще жив и не понес наказания, Ломакс охвачен жаждой мести. Встреча с прошлым спустя четыре десятка лет заставляет Эрика под новым углом взглянуть на себя и своего противника.

Тема человека на войне и вне ее, проблемы возникновения в военных условиях нечеловеческой жестокости к противнику и небывалого милосердия к палачам, свойственного многим из тех, кто прошел мясорубку лагерей и тюрем, еще долго будут волновать художников, писателей и режиссеров. Несмотря на то что последняя мировая война отгремела почти семь десятков лет назад, воспоминания, оставленные ее очевидцами, продолжают будоражить умы, а некоторые примеры мужества и подлости, геройства и трусости, реально существовавшие, оказываются страшнее и живописнее любой выдумки. История Эрика Ломакса, изложенная в автобиографии этого британского военнопленного, сполна испившего чашу войны, буквально просится на экран, поражая разнообразием эмоций и испытаний, выпавших на долю одного обычного человека.

Картина Джонатана Теплицки четко делится на две части. Одну из них составляет демонстрация ужасов японского плена, несправедливости войны, потерь, выпавших на долю строителей знаменитого моста через реку Квай. Вторая показывает Эрика в 80-х, война позади, Ломакс нашел свое место в мирной жизни, обустраивает свою личную жизнь, но при этом время от времени мыслями возвращается к самому страшному периоду своей истории. Из-за того что две эти части фактически являются равноправными, картина выглядит несколько разбалансированной – два «полуфильма» имеют свои несомненные плюсы, но и не лишены минусов, только вот «склеенные» в единое целое минусы не взаимоуничтожаются, а удваиваются. Половины решены в разных жанрах, демонстрируются разными средствами, в несочетаемом ритме и с противоположным темпераментом – послевоенное время меланхолично, замкнуто, холодно и лишь изредка освещается всполохами эмоций, флешбэки же энергичны, насыщены деталями, напряжены до предела. Качели и рывки лишают зрителя возможности включиться в историю и связать героев, пусть имеющих одинаковые имена, но существенно отличающихся от самих себя в разные периоды жизни.

Безусловно, актерски картина решена на очень высоком уровне – Колину Ферту уже нечего доказывать критикам, его игра безупречна, а спектр демонстрируемых эмоций и полутонов достоин пристального разбора в актерских школах. Куда большие опасения вызывало участие в фильме Джереми Ирвинга, но молодой актер справился с возложенной на него ответственностью, пусть и не без огрехов. Наиболее слабо, как ни странно, в фильме выглядит Николь Кидман, кажется, так и не принявшая свою героиню, озабоченную внутренними терзаниями постаревшего Эрика супругу героя. Беспокойство ее остается каким-то бесцветным и тщетным и является скорее тормозом, чем катализатором повествования.

Однако даже всем вместе Ферту, Ирвингу, Кидман и Скарсгарду не удается свести воедино основную мысль, которую в свои воспоминания вкладывал Эрик Ломакс, и это явный режиссерский промах. Теплицки старательно выводит зрителя на прямую, как рельс, мысль о возмездии и прощении, но при этом комкает то, как к этой мысли приходит сам Ломакс. Идея очевидца плена была в ином – в осмыслении мотивов жестокости и ненависти, в принятии того, что солдаты, лишающие друг друга жизни, являются лишь песчинками в гигантских часах войны, не щадящей ни победителей, ни побежденных. Мысли эти вложены в уста героев, но акцент делается явно не на это, а на вынесенное российскими локализаторами в название возмездие, словно это возмездие может что-то изменить. Картина может служить дополнительной иллюстрацией к воспоминаниям ветеранов, которых в живых остаются единицы, но вряд ли встанет в ряд других мощных антивоенных высказываний, слишком уж неровной и искажающей смыслы она получилась.