Рецензия на фильм «Афера»

Режиссер-дебютант Лаврентьев до сих пор занимался рекламным клипмейкерством и делал это, судя по всему, забойно, раз ему дали деньги на большое кино. Но, видимо, родившись и существуя строго в пределах Останкино, он знает только одно: больше денег - больше рекламы. В "Афере", собственно, неважно, что богатый Александр Лазарев-младший задумал стать еще богаче, навешав Америке с помощью нашего телевидения смертельную угрозу озоновой дыры. Неважно, что он работает в паре с всесильным телемагнатом (Эммануил Виторган), похожим одновременно на Гусинского и Березовского, только повыше, чем один из них, и поплешивее, чем другой. Неважно, что подкупил продажного телепродюсера (Владимир Симонов), похожего на Киселева, соблазнил неподкупную телеведущую (Маша Голубкина), похожую на Миткову, а потом кого-то убили, кого-то уволили, кто-то ушел на Запад, но все разбогатели и полюбили друг друга. Америка тихо слиняла. Все это неважно, поскольку на полтора часа просто растянута полутораминутная рекламная пауза.

Пространство "Аферы" все без исключения виртуальное: шикарный БМВ подъезжает к подъезду отреставрированного дворца. Время тоже все без исключения "неприсвоенное": колонки цифр по итогам биржевых спекуляций на мониторе компьютера. Материя вся чисто "роликовая": бокал голубого коктейля с ликером "Кюрасао" в момент выяснения самых душераздирающих отношений. Ну, и сознание в том же роде - многозначительно-контрастные картины размытых взрывов и протуберанцев. И такие вот "Есть идея - есть ИКЕА" со "Снежной королевой справа и слева" нанизываются, нанизываются друг на друга, словно страшные сны Митковой и Киселева, без участия даже не менее "виртуальных" их испорченных отношений. Пауза пожирает всех персонажей, все их отношения, всю историю, всю Вселенную. Нет ничего, нигде, никогда - как в могиле побывал. Но когда полтора часа столь полное отсутствие выдается за как бы присутствие, за осознание яви, это даже уже не афера, это покушение на убийство.

Озоновая дыра - она не в разложившемся тексте, она в зрительном зале, где люди-то все же присутствовали сознательно. Взгляд мутнел постепенно, слух ослабевал, мозги размягчались, тошнило. И только у самых стойких возник вопрос для И.Хакамады, Ю.Грымова и других, кто вовсе не станет себя утруждать продвижением этого "ничего" в отечественном прокате.

Почему у каких-нибудь шведов, давно битых под Полтавой, или французов, зачем-то тащившихся в Бородино, красоты жизни на киноэкране выглядят как-то неотделимо от жизни? Почему у них людям жить не помешает никакой ликер "Кюрасао"? Почему же в нашем кино до сих пор так убийственно слышать: "Мне срочно в Париж, по делу"? Ведь в жизни-то это давно несмертельно, что ж рекламщики типа Лаврентьева так опускают нас? Неужели им просто хочется никого из нас не допустить до Парижа или Стокгольма, иначе самим не хватит? Но, ребята, вам действительно не хватит, если вы будете думать, что Париж - это где-то за дверью эфирной зоны Останкинского телецентра. Купите контурную карту.