Особенности национальной охоты: рецензия на фильм «Добыча» — приквел «Хищника»

1719 год. Нару (Эмбер Мидфандер), опытная воительница племени команчи, хочет присоединиться к охоте со своим старшим братом (Дакота Биверс). Час пробивает, когда Нару становится свидетельницей огненного объекта, проносящегося по небу. На земле коренных народов высаживается Хищник — инопланетный охотник, который начинает собственную ловлю живности: от волка и медведя до французских трапперов. Теперь женщина вынуждена вступить в схватку с пришельцем, чтобы спасти свою жизнь.

Эмбер Мидфандер в роли Нару на кадре из фильма «Добыча»

Хищник в гватемальских джунглях. Хищник в бетонном Лос-Анджелесе. Хищник в ацтекских пирамидах и в секретных лабораториях — уже более 30 лет Fox доят своего монстра, испытывая в разных условиях (и с новыми противниками тоже, если вспоминать горе-опус с Чужим). Даже на холодно-смешанную критику и незавидную кассу студия отвечает высоко поднятой головой — запасается терпением и запускает очередной сиквел, спин-офф или приквел о представителе инопланетной расы. На этот раз курс взят на прошлое. Помнится, у сценаристов братьев Томас была следующая мысль: на волне успеха первого «Хищника» авторы хотели отправить монстра на поля Второй мировой, чтобы объединить американских и немецких солдат в борьбе с пришельцем, — идея прогорела и быстренько переработалась под урбанистический сиквел с Дэнни Гловером. Но в 2022-м Дэн Трахтенберг оказался еще смелее, придумав для нового прибытия Хищника совсем экзотическую фактуру — Великие равнины Америки, населенные индейцами команчи.

Дэйн ДиЛиегро в роли Хищника на кадре из фильма «Добыча»

Никаких тяжеловесных пулеметов и матерых наемников, травматичного флера вьетнамской войны и трендовой маскулинности 80-х: «Добыча» сложена из томагавков индейцев, зыбких топей и природной смекалки коренных жителей. При этом под патиной старомодной «бэшки» чувствуется современность: например, женщина теперь справляется с тварью не хуже Шварценеггера, в чем мы, конечно, и не пытались усомниться. А визуальная эстетика во многом обязана «Выжившему» — главному survival-триллеру современности, с которым у «Добычи» больше всего ассоциативных связей.

Эмбер Мидфандер в роли Нару на кадре из фильма «Добыча»

Но предупредим, что с приключениями измученного ДиКаприо приквелу Трахтенберга равняться непросто. Да, в «Добыче» мастерски поставлен кадр, оператор Джефф Куттер кропотливо работал над видами Северной Америки — такие ландшафты моментально идут на заставку рабочего стола, однако до развязных пируэтов камеры Любецки, признаться, фильму довольно далеко. Тут есть даже свирепая бойня с медведем и проходящая сквозной нитью идея о том, что люди — самые опасные монстры (как и в «Выжившем», примером служат жестокие французские колонизаторы). Но команда Трахтенберга берется за реконструкцию на минимальных условиях — быт индейцев команчи поставлен на уровне исторических документалок для первичного ознакомления с темой (то есть аттестация на «и так сгодится»). У ленты, сразу видно, небольшой бюджет, творческие возможности тоже зажаты в тисках, однако потенциал все же раскрывается — стоит дождаться контакта с невидимым пришельцем, появления лесных животных и зарядов охотничьих мушкетов. Первобытное насилие и боевая хореография — главное, в чем преуспел проект Трахтенберга. «Добыча» увлечена исследованием пищевой цепи, странной иерархией, где преследователь быстро превращается в жертву. Эта метафора по ходу сюжета обрастает рекурсивным характером: индейцы-охотники наивно полагают, что властвуют над фауной, гордый змей — явный триумфатор в схватке с несчастной крысой, наверное, думает точно так же, пока не становится добычей для прибывшего гуманоида со страшными жвалами. И так далее.

Эмбер Мидфандер в роли Нару на кадре из фильма «Добыча»

Аутентичность естественной среды и правда ошеломляет: в изобилии девственные ландшафты Америки с разбитыми на натуре вигвамами, кадр сочится от живописных рек и радует богатством жизни — даже жаль, что большая часть представителей станет трофеем для инопланетного гостя. Разделывание волка и победа над медведем — одни из наиболее презентабельных выходов Хищника на экран; жестокий и бесцеремонный, он сразу настраивает на правильный лад. А ничего другого и не нужно: со времен первого «Хищника» нам рассказывают о взаимоотношениях организмов, объединенных в группу или оставленных поодиночке, на языке первобытных инстинктов и чистой физиологии. Это кино не требует интеллекта и деликатности — а при наличии оных может только пострадать. «Добыча» проявляет себя в моменты безусловных рефлексов: когда идет баталия и слизь монстра сверкает изумрудом, когда раздается оглушительный рев и у героини включается охотничье чутье.

Трахтенберг до последней минуты верен выбранному формату — фильму как перманентной вылазке за дичью, в котором рвутся конечности, срабатывают ловушки и преподносятся боевые трофеи. Именно поэтому «Добычу» называют картиной, наиболее близкой к олдскульному «Хищнику» Джона МакТирнана, и пусть вас не обманывают гендерные диспозиции, откат от мускулистого мачизма к закаленному женскому духу. Это старая добрая резня, авторам которой известно главное — как найти путь к сердцу зрителя через желудок.