Пацифистка с мечом

Создатель комиксов о Чудо-женщине Уильям Моултон Марстон был человеком радикальных взглядов, даже по нынешним временам. Его часто называют «феминистом», но это неточно, если использовать стандартное определение, согласно которому феминисты борются против угнетения женщин и за равенство между полами. Марстон был с этим согласен, но он шел дальше. Психолог по образованию и по первой профессии, он провел немало исследований и пришел к выводу, что женщины лучше мужчин. Они добрее, мудрее, уравновешенней… Поэтому Марстон полагал, что если мужчины откажутся от своих амбиций, признают женское превосходство и отдадут женщинам власть, то войны и конфликты прекратятся и со временем возникнет райская утопия.

Понятно, открыто говорить такое в 1930-е годы было не слишком умно, а то и попросту опасно. Но когда Марстону представилась возможность придумать супергероиню для DC Comics, то он сделал «Чудо-женщину» полускрытой пропагандой своих идей. Остров амазонок, на котором Диана выросла, был женской утопией из фантазий Марстона, а сама героиня была воплощением лучших женских качеств вкупе с мужской силой, мужским напором и мужской храбростью. Марстон полагал, что такая героиня заворожит американских девочек и вдохновит их вырваться из пут патриархии и начать бороться за политическую и экономическую власть. В свою очередь, мальчиков его комикс подспудно учил подчиняться выдающимся женщинам.

Конечно, Марстон не мог писать все, что думает. Диана должна была вписываться в культурный контекст, и это значило, что в комиксах 1940-х она представала американской патриоткой, которая вместе со своими супергероическими товарищами по «Лиге Справедливости» (Суперменом, Бэтменом и прочими) бьется с гитлеризмом. Но, в отличие от того же Супермена, Диана не была вынужденной эмигранткой, которая с детства прикипела душой к Америке. Это было принципиально для Марстона. Будь его воля, Диана бы не участвовала в войне, а останавливала бы ее как независимый представитель более духовно развитой цивилизации. Марстон придумал свою героиню как вооруженную пацифистку, которая способна сражаться со злом, но которая стремится к миру, а не к победе. Если, конечно, мир вообще возможен. В этом, на взгляд сценариста, выражалась «высшая» женственность Дианы, отличающая ее от «низшей», брутальной мужественности Супермена и прочих.

В дальнейшем, после войны, изображение Дианы менялось в соответствии с американским взглядом на женщин и порой далеко уходило от видения Марстона, который после смерти в 1947 году мог лишь вращаться в гробу от перевирания его идей. Так, в определенный момент Диана стала владелицей модного бутика! Лишь в 1970-х, в эпоху новой волны феминизма, Диану начали возвращать к авторскому замыслу. Хотя при этом сценаристы и художники ударились в противоположную крайность и наделили героиню щитом и мечом. Марстон хотел, чтобы основным оружием Чудо-женщины было магическое лассо, которое пленяет и подчиняет (а также заставляет быть искренним), но в принципе не убивает. Меч – это слишком «мужское» оружие.

Сейчас, когда видение Марстона известно не только из комиксов, но и из его частных высказываний и суждений, Чудо-женщину можно максимально приблизить к тому, чего хотел ее создатель. И именно это сделано в фильме Пэтти Дженкинс. Новая Диана – не на 100% Диана Марстона (в частности, она все еще с мечом), но она ближе к ней, чем Диана из комиксов, к которым Марстон приложил руку.

Вот почему героиня покидает родной остров в эпоху Первой мировой войны, а не в годы войны с Гитлером. Нацисты были столь страшным злом, что мир с ними был невозможен, и любой супергерой был бы обязан воевать с фашистами, сражаясь бок о бок с солдатами антигитлеровской коалиции. Первая же мировая война сейчас воспринимается как бессмысленная бойня, где были «лучшие» и «худшие», но не было «правых» и «виноватых». Когда Диана отправляется на войну, она делает это не для того, чтобы водрузить где-нибудь американский флаг, а для того, чтобы остановить войну и наказать тех, кто ее раздувает. Главным врагом супергероини оказывается Арес – древнегреческий бог войны (Диана тесно связана с античной мифологией) и само воплощение «разрушительной мужественности», которую Марстон считал главным источником бед человечества. В контексте Второй мировой войны сюжет новой «Чудо-женщины» был бы неуместен.

Такой вот парадокс – создатели фильма отказались от классического повествования, чтобы сохранить верность его автору. Впрочем, это естественно для комикса, который отчасти опередил свое время и который подстраивался под реалии эпохи. А скоро мы увидим, настолько подстроенной под нашу эпоху получилась версия Дженкинс…