Рецензия на фильм «Горная невеста» — нежную драму о взрослении в маленькой деревушке

В апреле в российских кинотеатрах оказались сразу две картины — гостьи с Венецианского кинофестиваля: в конце месяца на экранах можно будет увидеть «Дело "Мальдорор"» — беспощадный бельгийский детектив Фабриса дю Вельца, а уже сейчас в кинотеатрах зрителей ждет чуткая и трепетная картина Мауры Дельперо, получившая Приз жюри на смотре прошлого года.

Мартина Скринци в роли Лючии на кадре из фильма «Горная невеста»

«Горная невеста» живет в Вермильо — крохотной деревушке, даже коммуне, где-то в провинции Тренто. Среди скованных льдом вершин и укрытых снегом деревьев не слышно пороховых залпов Второй мировой войны, да и вести приходят редко, чаще пешком добираются вестники. Размеренное (не)бытие местных тревожит возвращение двух фронтовых не героев, а дезертиров — местного паренька Аттилио (Сантьяго Фондевила) и чужака с Сицилии Пьетро (Джузеппе Ди Доменико). В деревне, где из мужчин только пьющие старики и плачущие дети (или наоборот: плачущие старики?), появление молодого человека порождает не одни лишь праздные рассуждения морального толка, но и робкие чувства в глубине синих глаз-ледышек. 

Первой влюбилась Лючия (Мартина Скринци) — старшая дочь усатого учителя Цезаре (Томмазо Раньо), который чаще других думает о высшем предназначении и колючих объятиях долга. Ада (Рачеле Потрих) — та, что помладше и сильнее верит в Бога, — кажется, приревновала сестру или просто испугалась кудрявого незнакомца, а совсем юные домочадцы прониклись к юноше, который не умеет читать и писать, но готов носить ребятню на спине, если можно утонуть в сугробе.

Томмазо Раньо в роли Цезаре на кадре из фильма «Горная невеста»

Картина Мауры Дельперо — одновременно бездонно нежная и сурово беспощадная пастораль жизни вдали от фронта, где война не видна, но чувствуется в каждом взгляде и рукопожатии выживших. Началось все с видения, фантазма и тактильного воспоминания, которого режиссерка видеть никогда не могла. Мауре померещился отец, ныне покойный, а тогда шестилетний мальчишка, который по весне бегал босыми пятками по деревне Вермильо. Ветви семейного древа Дельперо стремится раскрыть не личными переживаниями наследницы, а срезом эпохи, семейным портретом родных по горю, а не крови, — будто снимок в тяжелой раме вдруг ожил и заговорил о самых сокровенных печалях и тайных надеждах. 

Мартина Скринци в роли Лючии на кадре из фильма «Горная невеста»

Большое снова видится на расстоянии: Дельперо сделала несколько шагов через поколения, чтобы не осуждать и не приговаривать к казни консервативный уклад, а попытаться разглядеть людей в жерновах обстоятельств и условий — не только социальных, но и климатических. Природа, застывшая на завораживающих кадрах оператора Михаила Кричмана, не только завораживает красотой, от которой голова кружится, как от горного воздуха, но и сковывает окоченевшие пальцы. Пройдет еще один год, и зрители, и дети на уроке строгого учителя услышат «Четыре сезона» Вивальди, а война наконец закончится. Но жители горных деревень лучше прочих знают, как долго может греметь эхо после выстрела.

Томмазо Раньо в роли Цезаре на кадре из фильма «Горная невеста»

«Горная невеста» при излишнем упрощении выглядит так, будто Аличе Рорвахер решила снять «Маленьких женщин» Луизы Мэй Олкотт, но позабыла об обыкновенных чудесах, что сами собой случаются в ее картинах. Дельперо и вовсе не верит в магию, но исповедует волшебство человеческого контакта, не проговоренного, но застрявшего на кончиках пальцев. Невербальность можно назвать и методом режиссерки, и драматургией картины. Говорить словами о том, что камнем лежит на душе, сложно и тогда, и сейчас, но можно рисовать сердечки на бумаге и прятать послания в ведре или водить сестре по руке перышком. Во флегматичном, молчаливом и даже замершем темпе повествования еще разительнее проступают лица: в «Невесте» почти нет профессиональных актеров, Дельперо предпочла работать с местными из Вермильо и округи, которые, может, не так хорошо умеют держаться перед камерой, зато точно знают откуда дует ветер и как доить корову, чтобы напоить детей парным молоком. 

Как и всегда в горах, где даже неверующие люди то и дело чувствуют присутствие Бога или прикосновения другой метафизики, случайные реплики в кабаке превращаются в мудрость старожилов прошлого. Быть может, если бы все были трусами, то некому было бы брать в руки ружье? Деревня Вермильо в едином порыве укрыла дезертиров от участи предателей и подарила прощение. Дельперо тоже никого не винит, а лишь позволяет выйти наружу сердечным ранам маленьких женщин и маленьких мужчин, которых история вынесла на обочину мировой катастрофы.