Рецензия на фильм «Максин ХХХ»: и от бабушки ушла, и от дедушки ушла, а от тебя, Ночной Сталкер, и подавно уйду!

Трилогия о сексе, славе и насилии Тая Уэста подобралась к завершению, которое больше похоже на небольшую остановку на маршруте — серия не собирается прощаться с большими экранами навсегда. Хоррормейкер уже думает о том, как продолжить франшизу и какую инкарнацию предстоит пережить героине Мии Гот. В «Х» режиссер воспевал кошмары южной готики и ужасы 70-х, в приквеле «Перл» раскрыл зловещее очарование Техниколора, а в «Максин ХХХ» добрался до манящего неоновым блеском Лос-Анджелеса 80-х и контрастов джалло. Последняя лента меньше всего впечатлила зрителей и критиков — рискнем предположить, что проблема кроется в восприятии: от фильма к фильму менялась не только стилистика, но и интонация. «Максин ХХХ» противопоказано рассматривать всерьез, стоит отложить экзистенциальную печаль и насладиться беззастенчивым пасквилем на хорроры эпохи вдумчивого переживания травмы. На экранах гимн последним девушкам, которые бессмертнее, чем маньяки, преследующие их.

Миа Гот в роли Максин Минкс на кадре из фильма «Максин XXX»

И от дедушки ушла, и от бабушки ушла (хотя было посложнее): Максин оказалась в объятиях лисы-монстра в Голливуде 1985 года. Вокруг бастуют верующие, оскорбленные религиозным хоррором «Пуританка», на темных улицах орудует Ночной Сталкер, а в павильонах никак не могут смешать приличного вида бутафорскую кровь. Порнозвезда не очень вовлекается в пертурбации времени — куда больше, чем настоящее, ее тяготит прошлое: детство в папочкиной секте и «техасская резня порнозвезд» на ферме. Травмы обретают плоть в виде буквального аватара в кожаных перчатках — таинственного убийцы, который полощет в крови окружающих актрисы, пока Максин подсаживается на наркотики — белый порошок и публичное признание.

«Х»-серия выглядит уникальной поп-культурной конструкцией, особенно в бассейне ужасов XXI века. В обход линейного порядка, продиктованного логикой хронологии, ленты можно переставлять или смотреть по отдельности — каждая сработает и в сольном выступлении. Но именно сочетания (тоже произвольные и переменчивые) рождают объем и помогают оформиться целостному высказыванию. Максин завершает первое кольцо спирали — там, где Перл сломалась под гнетом травмы военного времени и недолюбленности мамой, Максин простилась со старыми обидами и (спойлер из трейлера!) стала звездой. Можно списать заслуги не только на силу воли и непоколебимый внутренний стержень, но и на смену эпох — эмансипация в 80-е стала более доступной, чем в 30-е годы прошлого века, как и право женщины распоряжаться своим телом. 

Лили Колинс в роли Молли Беннет на кадре из фильма «Максин XXX»

Обеими героинями движет ураган внутреннего гнева, пожирающий все на своем пути. Но исступленная ярость прожгла дыру в сердце Перл и опустошила бездонный колодец амбиций, в то время как Максин катком прошлась по всем неприятностям. Получив достаточно телесной близости и связей всех оттенков, она искала уже не любви — славы как состоявшегося факта, а не вытекающих последствий вроде одобрения. Перл же простилась с деспотичной мамочкой, предав ее огню, но истязала себя жаждой тепла чужого тела до самой смерти — достаточно вспомнить ночные натужные объятия в «Х» и то, как она прижималась к холодному трупу в финале приквела. Максин же мечтает ни по кому не скучать и похоронить разом все прошлое, которое якорем тянет на дно: и папашу со специфическими представлениями о том, что лучше для дочери, и комплекс выжившей, который идет в комплекте с трофеем последней девушки, — рассветное солнце на ферме поцеловало лишь ее щеки, украшенные родимым пятном. 

Становление героинь зеркальной судьбы артикулировано довольно конкретно и прямолинейно, рифмы звучат, Гот оттачивает актерское мастерство, а крокодилы клацают челюстями. Любопытнее рассмотреть созависимые отношения Уэста с любимым жанром, в котором режиссер плавает уже с десяток лет. Тай — скрупулезный и увлеченный стилизатор и синефил: ювелирное воссоздание потертостей пленки, ярких переходов и узнаваемых монтажных фраз можно назвать его режиссерским кредо. Стоить взглянуть на фильмографию, чтобы удостовериться: инди-автор скромными средствами освоил множество поджанров — от найденных пленок («Таинство») до мамблгора («Тайны старого отеля»), от слэшеров («Дом дьявола») до вестерна («В долине насилия»). «Максин ХХХ» ни на йоту не уступает предшественницам в океане референсов — неонуары, слэшеры, джалло, LA Sleaze, продолжать можно долго.

Миа Гот в роли Максин Минкс на кадре из фильма «Максин XXX»

В многообразии формальных художественных приемов куда интереснее полистать энциклопедию развития хоррора и обсудить стигму вокруг жанра. В 70-е ужасы пугали «ханжей» и считались наслаждением порнографической природы, а в 80-е выводили из себя верующих заигрываниями с дьяволом в эпоху, когда Штаты были охвачены сатанинской паникой. Слэшеры, набравшие сумасшедшую популярность в 80-е, все еще носили клеймо запретного удовольствия для автокинотеатров и подростковой радости, свободной от проработки смыслов. Героиня Элизабет Дебики, режиссерка Элизабет Бендер, самозабвенно объясняет, как сделать из хоррор-сиквела киношедевр, а из порноактрисы — голливудскую звезду первого эшелона. Но стоит оглянуться на «Х», чтобы понять, что, по Уэсту, ужасам не нужны индульгенция и право называться высшим искусством — вполне достаточно быть веселой резней без тормозов. 

Миа Гот в роли Максин Минкс на кадре из фильма «Максин XXX»

«Перл» сочинена и выглядит как модный хоррор из 2020-х, которыми и славится студия А24, выпустившая трилогию Уэста. Яркий визуальный код, потенциал на продажу мерча и тиски травмы, которые тащат девушку в красном на дно к аллигаторам, — совершенно не удивительно, что именно нарядный приквел стал любимой частью трилогии и самым завирусившимся фильмом в серии. Ментально нестабильная героиня бесконечно жалеет себя и духовно погибает под гнетом обстоятельств, не вырвавшись на свободу. Поединок Максин с ее травмами вырисовывается буквально в беготню от частного детектива (Кевин Бейкон) и рукопашную с daddy issues (огнестрел наготове!). Но стоило сменить тактику слоубернеров и издевательски прочертить метафору травмы на сумасшедших скоростях слэшера, как механизм хорроров А24 стал выглядеть довольно комично и пародийно: эффектная блондинка психотерапевтически носится по съемочным павильонам, пока прошлое (или агенты прошлого) ее не догнало. 

Вместо бесконечной рефлексии и причитания над незаживающими душевными ранами Максин предпочитает действовать и мчаться вперед — по головам, рукам и даже чужим гениталиям, если придется. Травму можно победить, травму можно монетизировать, а слава существует в разных измерениях, осталось популярность не упустить. Инди-хоррормейкер провернул то, что не до конца удалось Грете Гервиг в «Барби»: за счет студии A24 Тай Уэст снял фильм, который неприкрыто издевается над модными хоррорами, чтобы напомнить — любовь к ужасам не актуальный тренд, а синефильская радость в любую эпоху.