Рассказываем о новых сериях 2D «Смешариков», вернувшихся после восьмилетнего перерыва.
Кажется, что «Смешарики» были всегда и никуда, в общем, не уходили — они вроде как давно часть нашего культурного кода, универсальный докинзовский мем. Страшно даже представить, что на самом деле «те самые» «Смешарики» просуществовали совсем недолго, жалкие 8 лет: они стартовали в 2004-м, а в 2012-м их не стало, распались на познавательные спин-оффы и 3D-продолжения, лишённые былой магии, фантазии, задора. Дети, выросшие на оригинальном мультсериале, сейчас минимум подростки, а то и совсем уже взрослые люди.
И эти взрослые люди однажды решили пересмотреть тех «Смешариков» — ностальгия ли в них заиграла или чисто исследовательский зуд. Оказалось, что милые похождения круглых зверушек совсем не так просты, как казалось в восемь-девять лет: тут и отсылки на Хичкока с Джармушем, и совсем не детские философствования, и прочий интроспективный мрак. «Смешарики», по сути, пережили второе рождение, превратились в совершенно иной культурный миф — теперь уже никто не поставит их в ряд с условными «Лунтиками»: это другое, это о другом, это сложнее, умнее и изощрённее.
«Новый сезон», думается, нужен даже не столько детям — им, допустим, и с «Барбоскиными» нормально, — сколько нам, людям, в тысячный раз пересматривающим «Космическую одиссею» (не Кубрика, нет, а ту, что с Пином) и серию, где Копатыч-сэнсей учит Бараша танцевать диско. В этом смысле свежие «Смешарики» — абсолютное, гениальное попадание: это действительно тот же самый мультсериал, такой, каким его запомнили, не искажённый временем и меняющимися условиями индустрии.
Он говорит с детьми (или с выросшими детьми) на актуальные и вневременные темы, ни разу, как и раньше, не сбиваясь на мерзкие «сю-сю» — из российских популярных мультсериалов только «Смешарики», кажется, умеют так, в духе Фреда Роджерса, общаться с маленькой аудиторией. Здесь есть серия про принятие инаковости («Природное свойство») с издевательским копированием гомофобской риторики, есть иносказательная притча о старении и смерти («Вальгалла») с читаемым, что не страшно, гэгом, есть удивительная серия о Ёжике, столкнувшемся с кризисом самоидентичности («Великий мимикрятор»).
Причём удивителен не сам факт выбранных тем — это ладно: видели, знаем. А то, как в ограниченном шестиминутном хронометраже авторы успевают их осмыслить и раскрыть — иногда, как в «Мимикряторе», ценой драматургических костылей, но всегда тем не менее убедительно. Они делают истории-анекдоты, да, от некоторой сценарной условности тут никуда не деться, но зато внутри этого конструкта «Смешарики» очень интересно экспериментируют с формами — тут есть и локальный хоррор, и даже своя рок-опера в одной из самых, наверное, смешных серий нового сезона.
Возможно, хотя и не хочется в это верить, в «Новом сезоне» такими классными будут только первые выпущенные эпизоды — на большее, может, не хватило задора, бюджета или креатива. Поживём — увидим: впереди ещё почти четыре десятка серий, и если все они уровня «Пинляндии» и «Мастера и земляники», то стоит срочно брать ближайших попавшихся под руку детей и тащить их к монитору. Если детей нет — рожать и потом тащить. Надо как-то образовывать молодёжь, а то что они как эти самые…