Репортаж со съемок фильма «Джонни Д.»

«Джонни Д.» – не просто очередной криминальный боевик. И даже не «Схватка», действие которой перенесено в 30-е годы. По словам режиссера Майкла Манна, фильм-биография Джона Диллинджера с Джонни Деппом в главной роли – это прежде всего живая и честная история. EMPIRE добавил бы, что таких захватывающих перестрелок, как в «Джонни Д.», вы не видели еще никогда…

Больше всего на свете Джон Диллинджер любил кино. Любил до смерти – в буквальном смысле слова. В ту роковую ночь, когда печально известный налетчик погиб в самом расцвете сил (ему был 31 год), он смотрел «Манхэттенскую мелодраму» В. С. Ван Дайка в кинотеатре Biograph в центре Чикаго. Как Диллинджер, должно быть, ухмылялся, когда на экране появлялся Кларк Гейбл! Они были почти на одно лицо (как и Джонни Депп в роли Диллинджера), вдобавок актер вел себя ровно как гангстер – тот обожал вальяжно позировать перед газетными фотографами.

Наверняка Диллинджер прослезился и при виде Мирны Лой в роли подруги бандита – актриса была похожа на любовь всей его жизни Билли Фречетт, в то время отбывавшую срок за соучастие в ограблениях (подружку Диллинджера играет Марион Котийяр – и она вылитая Фречетт). На что Диллинджер вряд ли обратил внимание – так это на полный горькой иронии поворот сюжета: «Блэки, героя Гейбла, предает самый близкий к нему человек, – объясняет Майкл Манн, которого это совпадение приводит в трепет. – Почти то же самое вот-вот случится и с Диллинджером…»

У кинотеатра агенты ФБР во главе с обаятельным Мелвином Первисом (тоже внешне напоминающим Гейбла, как и играющий его Кристиан Бэйл) поджидали свою добычу. Они знали, что Диллинджера будет сопровождать женщина в оранжевой юбке – Анна Сэдж, та самая, что сдала его властям. Завидев Диллинджера, неторопливо выходящего на теплый вечерний воздух, они бросились к нему, и пуля агента Чарльза Уинстеда, войдя в затылок бандита, вышла из-под его правого глаза, в одно мгновение погасив магниевую вспышку короткой, яростной жизни.

Таков драматический финал истории Робина Гуда эпохи Великой Депрессии или – в зависимости от точки зрения – Врага Общества Номер Один, чей восьминедельный криминальный кутеж стал проклятием шефа ФБР Дж. Эдгара Гувера, мобилизовавшего на поимку этого преступника лучшие силы органов правопорядка США.

«Диллинджер стал легендой, не успев умереть, и Голливуд начал придавать киногероям его черты, – не скрывает восторга Майкл Манн. – “Манхэттенская мелодрама” была вдохновлена Диллинджером! Такой вот странный поворот: сначала он подражал киношным бандитам, потом они подражали ему…»

Наверное, это и есть настоящая «американская мечта»: создать собственный миф, увековечить себя как хладнокровного гангстера, стать национальным героем и источником вдохновения для Голливуда, жить ярко и умереть молодым – и превратиться, в конце концов, в главного персонажа биографического фильма Майкла Манна, вновь воплотившись на киноэкране в лощеном, одетом с иголочки, скуластом Джонни Деппе. Только в Америке бандиты мечтают стать кинозвездами, мечтающими играть бандитов. В очереди Врагов Общества на экранизацию Диллинджер был бы первым.

Пасмурным лос-анджелесским утром EMPIRE навещает Манна в его офисе, расположенном в Санта-Монике, в бизнес- комплексе Tribeca West. Атмосфера тут самая что ни на есть творческая: рядом – офис Оливера Стоуна; за стеной до недавнего времени Питер Берг монтировал «Хэнкока» (Манн был одним из продюсеров); по соседству обретается и Роб Зомби – тоже одной ногой в киноиндустрии. Стены студии Forward Pass Productions украшены кадрами из «Али», «Схватки» и «Криминальных историй» (телесериала Манна про борьбу мафиози и полицейских в шестидесятых).

Здесь тихо, как в монастыре. Режиссер задерживается, и корреспондентов EMPIRE учтиво проводят в просмотровый зал, чтобы показать фильм. Этот зал – не чета кинотеатрам, куда ходил в начале 1930-х Диллинджер, тем фешенебельным дворцам, которые Манн называет «Версалями за десять центов». Тем не менее, есть что-то чудесное в том, чтобы смотреть фильм в самом сердце владений его создателя. Майкл Манн, крестный отец голливудских криминальных боевиков, уже давно был одержим идеей снять фильм о похождениях Диллинджера.

Кроме прочего, Манн рос на обожаемых Диллинджером задворках Чикаго и в детстве часто ходил в знаменитый Biograph, потому что «там крутили старые фильмы». Мать Манна работала на чикагской всемирной ярмарке 1933 года и, вполне вероятно, сталкивалась там с этим обаятельным злодеем.

«Нет-нет, лично ко мне эта история никакого отношения не имеет, – стоически возражает 66-летний режиссер. – Разве только в том смысле, что мне адски интересен этот герой как личность, интересна его психология и психология его окружения».

Первый сценарий про Диллинджера под названием «Враг общества» Манн написал в 70-х. Сюжет фокусировался исключительно на поимке грабителя. В то время у Манна не было ни средств, ни связей, и сценарий отправился на полку, однако персонаж и не думал отпускать режиссера. Его черты можно увидеть и в движимом жаждой саморазрушения Фрэнке (роль Джеймса Каана в картине «Вор»), и в Ниле Макколи, персонаже Роберта Де Ниро в «Схватке»: несмотря на все свое внешнее фанфаронство, Диллинджер превращался в педанта, когда дело касалось грабежей. Пока он элегантно опирался о банковскую стойку, его ребята опустошали банк за минуту сорок секунд.

«Никто не работал так безупречно, как они», – восхищается Манн. После изнурительной работы над полнометражной «Полицией Майами» режиссер хотел было экранизировать роман еще одного великого американского пройдохи – «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя. Не сложилось. Манн считает, что фильм должен «созреть».

В его спокойном офисе многочисленные замыслы кипят на медленном огне, пока режиссер не решает вдруг, что они доведены до готовности, – и тогда в конторе начинается лихорадочная деятельность. Среди подобных проектов была и экранизация «Врагов общества» Брайана Бурроу, документальной книги, посвященной антигероям Америки времен Депрессии: Бонни и Клайду, Младенчику Нельсону, Красавчику Флойду, Ма Баркер и Диллинджеру.

«Сложно сказать, почему выбираешь тот или иной проект. Ты просто настраиваешься на его волну, – смеется Манн. – Я помнил о Диллинджере много лет – и, наконец, поймал его волну». Чему, безусловно, помог и 80-миллионный бюджет от Universal.

«В Америке давно существует явление так называемых “народных бандитов”, – говорит Брайан Бурроу, автор “Врагов общества“, – эдаких Робинов Гудов, вроде Джесси Джеймса и ему подобных. Но до Депрессии страна никогда не сталкивалась с такими экономическими тяготами, и никогда народ так не симпатизировал гангстерам. Люди возненавидели банки и корпорации, и им казалось, что бандиты вроде Диллинджера мстят за них».

Ничего не напоминает? Хотя действие «Джонни Д.» происходит 75 лет назад, этот фильм вполне может стать самой злободневной лентой года. Пока шли съемки, мировая экономика пошла ко дну, и картина внезапно приобрела зловещую актуальность.

Манн улыбается и говорит уклончиво: «Само собой, мы ни на что такое не рассчитывали, но можно посмотреть на дело и под этим углом. Мы переживаем экономический спад, правила игры меняются, люди злятся. Диллинджер олицетворяет похожий вид ярости».

Джонни Депп в шикарном костюме, вымещающий злобу на зажравшихся банках посредством пулемета Томпсона: кому бы не был близок такой образ? До того, как исследование Бурроу приняло форму книги, телекомпания НВО раздумывала, не превратить ли его в телесериал (вообразите «Прослушку», перенесенную в безотрадные 30-е). В исполнительные продюсеры прочили Де Ниро, самого гангстера Макколи. Работа над сериалом велась несколько лет, но в итоге завязла в болоте благих намерений. НВО не смогла разработать концепцию, которая связала бы воедино все «легенды», всех злодеев, разбросанных на тысячах квадратных миль американского юго-запада.

«Я им тогда сказал: бросьте, я лучше книгу напишу», – смеется Бурроу. Когда книга попала на прилавки, Манн увидел в ней свежий под- ход к истории о Диллинджере и захотел выкупить права на экранизацию. «Он признался в любви к книге через моего агента, – говорит довольный Бурроу. – Ну, я и решил: у меня не то чтобы нет отбоя от желающих; книга заинтересовала одного из лучших режиссеров нашего времени – чего тут думать».

Он видел «Схватку», а также «Своего человека», «Али», «Вора» и «Охотника на людей». Помимо книг Бурроу пишет статьи для The New York Times и The Wall Street Journal; он знает, что почем. Три года прошло прежде, чем лед тронулся. «Как-то утром мне приходит электронное письмо от агента, – хихикает Бурроу, вспоминая о сценарии своей мечты в почтовом ящике. – “Манн получил “добро” и будет снимать по твоей книге фильм с Джонни Деппом”. Я разве что не запрыгал от радости!»

Нет ничего удивительного в том, что и сам Депп давным-давно положил глаз на роль Диллинджера. Во времена «сухого закона» дедушка 45-летнего актера торговал в Кентукки самогоном, и Депп вырос на байках о Бонни и Клайде, Красавчике Флойде и Диллинджере. Он внешне подходит на эту роль, ему близки персонажи «вне закона», кроме того, актер знает о Диллинджере все, что только можно знать.

«Депп как личность и Джон Диллинджер вполне понимают друг друга», – говорит Манн с восхищением. Не то чтобы Депп был преступником или оправдывал ограбления банков – нет, дело в другом: актер на «ты» с той отчаянной, но обузданной энергией, которая бурлила и в Диллинджере. «У Джонни есть своя Темная сторона!» – восклицает режиссер. Диллинджер не так жизнерадостен, как Джек Воробей, нет в нем и мрачной свирепости Суини Тодда, – взамен Депп наделяет его спокойствием и непоколебимой уверенностью в себе.

Как сказал недавно сам актер: «Со мной могут не согласиться, но мне сдается, что он был самым настоящим Робином Гудом. Он знал, что должен многое успеть».

И Деппа, и Манна очаровывает загадка Диллинджера: почему он попросту не сбежал за границу?

«Он верил в судьбу – в той или иной форме, – говорит режиссер. – Он стал как бы заложником истории». Сценарий, написанный Манном совместно с романистом Ронаном Беннетом, представляет собой биографию, поставленную на ускоренную перемотку: восемь бесшабашных недель налетов, любви и дурной славы («Про него писали больше, чем про Обаму!») между тюрьмой и смертью, настигающей гангстера в финале. Он теряет друзей и наставников, обретает любовь (прекрасную гардеробщицу Билли Фречетт), грабит банки – в общем, несется по жизни так, будто он неуязвим».

«Он только что вышел из тюрьмы, и сам черт был ему не брат, – объясняет Бурроу. – Он соскучился по свободе, хотел жить на широкую ногу. Неожиданно для него самого он стал знаменитостью. И это ударило ему в голову».

Или, как считает Манн, это все «суровые по- следствия тюремного заключения». Многие скажут, что Депп рожден для роли Диллинджера (и студия, конечно, не спорила по этому поводу), однако изначально предполагалось, что его сыграет Леонардо ДиКаприо. Почему он выбыл из проекта? Манн отказывается от комментариев по этому поводу.

Бурроу слышал разные версии и считает, что виной всему – несовпадение графиков: «Манн хотел приступить к съемкам как можно быстрее, а ДиКаприо был занят у Скорсезе». Кристиан Бейл с самого начала был выбран на роль южанина Мелвина Первиса, агента ФБР с аристократическими манерами, которому поручили остановить Диллинджера.

«Он сам был из специфической культурной среды, – говорит Манн. – Повернись судьба иначе, он тоже мог стать убийцей». Первис прославился недавним убийством Красавчика Флойда, и Гувер, жадный до внимания прессы, не мог упустить такого любимчика журналистов. Первиса каждый день возил на работу личный шофер». 

«Его называли Кларком Гейблом из ФБР, – рассказывает Бэйл о своем герое. – Хотя они с Диллинджером были по разные стороны закона, у них было много общего».

Сложно не заметить сходства «Джонни Д.» с другим фильмом Манна – «Схваткой»: и там, и там полицейский и преступник – как две стороны одной монеты, хотя помимо перестрелок они встречаются лишь в одном значимом эпизоде. Манн отмахивается от этих ассоциаций, предпочитая восхвалять профессионализм Бейла.

«Это один из самых трудолюбивых и порядочных актеров, с которыми я когда-либо работал», – говорит режиссер.

Впрочем, если рук с пистолетами в «Джонни Д.» две, то голов у фильма – все-таки три. Третья принадлежит Марион Котийяр – она играет Билли Фречетт, без которой Диллинджер вряд ли стал бы Диллинджером. «Джонни Д.» – это еще и история любви, в ходе которой Фречетт отчаянно пытается притормозить стремительное движение своего возлюбленного.

«Ну, что скажете?» – спрашивает режиссер примерно через два часа, когда EMPIRE выскальзывает из просмотрового зала обратно в XXI век. Он ничуть не нервничает – просто любопытствует. Первое, что поражает вас, когда вы смотрите «Джонни Д.»: в этом фильме нет ничего киношного. На экране – сама жизнь. Вся картина снята «на цифру», целлюлоидная вуаль, отделявшая зрителей и героев, откинута, и подсознание отказывается воспринимать мир на экране как «всего лишь кино».

Взгляните: перед вами – тридцатые годы прошлого века, в точности такие, какими они были.

«Это как другой язык, – восторгается Манн, – как переход с французского на немецкий. Сначала я хотел снимать на пленку, но потом мы с Данте (Спинотти, оператор – EMPIRE) пошли на автостоянку и сделали пару пробных дублей – просто посмотреть текстуру. Стало ясно, что к пленке мы уже не вернемся». Представьте себе новую версию формата Blu-ray (назовем ее «Blu- ray а-ля Майкл Манн»), в которой кусок тисненых обоев превращается в карту мира, а береста становится поверхностью луны. Цвета, звуки, текстура – тут все другое, словно Манн открыл новый слой изображения, недоступный другим кинематографистам. Репутация Манна сравнима с реноме Стэнли Кубрика и Терренса Малика: за всякий фильм он отвечает, как за собственного ребенка; на компромиссы с индустрией пойдет не охотнее, чем согласится снимать «Трансформеров».

Манн – совсем не затворник, он легок на подъем и коммуникабелен, но в материал погружается так же самозабвенно, как Диллинджер грабил банки. Любой ответ может обернуться энциклопедической бездной знаний и мыслей. Спросите Манна про зарождение ФБР (ключевая тема), и он объяснит вам, что для зловещего Дж. Эдгара Гувера (Билли Крудап) прототипами его организации послужили НКВД и Гестапо. Манн ничуть не стесняется своей эрудиции, и с удовольствием рассуждает о «постфрейдистском», «марксистско-гегелианском» и «светско-кальвинистском» аспектах сценария.

«Он хотел досконально знать эту эпоху», – говорит впечатленный Бурроу. Вместо того чтобы воссоздавать старинные здания, полагаясь на старинные же черно-белые снимки, Манн решил снимать с натуры. Кинотеатр Biograph на Линкольн-авеню давно утратил козырек со светящейся вывеской, и на время съемок его снабдили новой – точной копией прежней. По словам Манна, он прежде всего делает фильмы «живыми».

«Если вокруг вас – мир, каким он был утром 22 апреля 1933 года в 10 часов 17 минут, этот мир обязан быть живым, детально проработанным и настоящим».

«Сцену вооруженного побега из тюрьмы – Диллинджера сложно было удержать за решеткой – снимали в казематах Краун-Пойнта, суд – в здании краун-пойнтского суда. «Я не понимал, как он мог бе- жать из тюрьмы, угрожая всем подряд деревянным пистолетом, пока не побывал на месте событий, – говорит Манн. – Здание построено очень своеобразно… На реальных местах событий есть нечто, что пе- редается и мне, и актерам. Эти места как будто говорили с нами».

Отражением 11-минутной перестрелки из «Схватки» стали съемки в пансионате «Маленькая Богемия» в Манитоуиш-Уотерс, штат Висконсин. Именно здесь Первис загнал Диллинджера и его банду в угол, что привело к кровавой бойне. Манн и его бойцы воплотили брутальную красоту этой сцены в 14 минут кошмара: «томмиганы» стрекочут, пули рассекают залитые лунным светом заросли, серебряный дым из перегревшихся стволов смешивается с туманом, словно в страшной сказке. Манн, разумеется, был сильно озабочен динамикой стрельбы из положения «лежа на крыше автомобиля Pierce-Arrow модели 1934 года».

«Тут все дело в визуализации», – говорит режиссер так, будто всем и так ясно, что он имеет в виду. Чуть позже мы попадаем на студию Warner Bros. в павильон звукозаписи Eastwood, где Манн вносит последние коррективы в звуковую дорожку. Проект в целом финансируется Universal, однако павильон звукозаписи режиссер арендует у студии, снявшей знаменитые гангстерские ленты вроде «Врага общества», «Белой горячки», «Маленького Цезаря».

Эти и другие вычурные фильмы минувших лет бесконечно далеки от убийственно выверенного «Джонни Д.»; правда, режиссер тут связи то ли не видит, то ли ему просто все равно. Он пожимает плечами: «Мне нравится здесь работать». Команда молодых специалистов, окруженная мигающими лампами, компьютерными экранами и замысловатыми пультами управления, подчиняется каждому его слову. Ассоциация с капитаном Кирком на мостике «Энтерпрайза» неизбежна.

«Давайте вернемся к Джонни в камере…» – приказывает Манн и дробит диалог на мельчайшие частицы, чтобы буквально на квантовом уровне подправить интона- ции и смысловые акценты. В «Джонни Д.» есть ожесточенные перестрелки, ограбления банков, звезды первой величины, однако фильм достаточно утончен и для того, чтобы претендовать на кинонаграды. Разглядят ли его на фоне роботов и вулканцев – вот вопрос. Манн вновь загадочно улыбается: «Я уважаю смелость решения выпустить “Джонни Д.” в прокат именно сейчас. Летний ли это фильм? А что такое “летний фильм”?»

Конечно же, Манну претит классифицировать свои работы: это не столько криминальные боевики, сколько исследования психологии неоднозначных героев, не столько рассказ о приключениях, сколько визуализация внутренних миров персонажей…

«Я не стремлюсь видеть во всем моральный аспект, – говорит он, когда его спрашивают, справедлив ли настигший Диллинджера конец. – Фильм не о том, заслужил он это или нет. Меня интересует его психология, психология конкретной эпохи».

Манн признается, что ему нравится работать в условиях жестких летних сроков. Съемкам, которые велись на сотнях площадок в Чика- го и на Среднем Западе в любую погоду («Мы снимали сцены во время снежной бури в апреле!»), вдобавок грозила перспектива актерской забастовки.

«Если бы мы не закончили к 24 июня, мы бы не закончили вообще, – печально усмехается Манн. – Но нет худа без добра. Такие ситуации здорово дисциплинируют».

В его памяти еще свежи воспоминания о дорогостоящих затянувшихся съемках «Полиции Майами». Нравится ли ему то, что он делает?

«Я ничем не отличаюсь от остальных, – говорит Манн невпопад. – Преодоление препятствий бодрит. Если ты добился при этом достойных результатов, то ощущаешь себя хорошо…»

Его iPhone жужжит, а помощники в дверях молчаливо умоляют режиссера выйти к ним; очевидно, наше время вышло. «Ну что, порядок?» – спрашивает Майкл Манн, поднимаясь со стула и возвращаясь мыслями к микроскопическим деталям своего фильма. Да, само собой, порядок.