Рыцарский обман

Том Круз стремглав несется на фоне зальцбургского неба. Холодный воздух впивается в кожу. На улицах слякоть. Даже на земле скользко, а он бежит по крышам, покрытым австрийским ледком, на уровне двенадцатого этажа – без дублера, без страхующего троса, без сетки. И все же Мэнголд думает совсем не о том, что же будет, если он угробит Круза. В голове у него совсем другая мысль, а именно: «Круто!»

«Он может делать просто удивительные вещи, – говорит Мэнголд. – Один неверный шаг и…» И «Лучшему стрелку» придется на самом деле полетать. И что, Мэнголду за него совсем не страшно?

«Когда в юности я смотрел фильмы с его участием, моя вера в него была непоколебима. Самое смешное, что в работе с ним я испытываю такое же ощущение, – говорит режиссер. – Мне почему-то и в голову не приходит, что с ним может что-то случиться… Это же Том, есть в нем что-то эдакое. Его уверенность в себе заразительна, но при этом он знает, когда нужно остановиться. А если он уверен, что сможет что-то сделать, значит, он это сделает. Просто великолепное зрелище!»

Мэнголд и подумать не мог, что ему выпадет счастье наблюдать это зрелище «из первого ряда», что он будет снимать икону в летнем блокбастере. Сорокашестилетний режиссер был обласкан критикой во времена инди-бума: на «Санденсе» 1995 года его фильм «Тяжелый» получил приз за лучшую режиссуру. В нежном, тревожном, глубоком фильме, снятом в нарочито небрежном стиле, Прюитт Тэйлор Винс сыграл неприспособленного к жизни повара, страдающего от неразделенной любви. Трудно себе представить что-либо более далекое от динамичных Круза и Кэмерон Диаз в комедийном боевике «Рыцарь дня».

«Ничего подобного я даже не планировал! – хохочет Мэнголд. – Но восприимчивости у меня всегда было в достатке. Я же вырос в американском пригороде, бегал смотреть кино в торговый центр. “Звездные войны” изменили всю мою жизнь, и сейчас в каждой ленте я учусь чему-то новому. Не смогу конкретно объяснить, каким образом “Идентификация” помогла мне при съемках “Переступить черту”, а “Переступить черту”, в свою очередь, в работе над “Поездом на Юму”. То, чему учишься, снимая классический вестерн, можно перенести в другой фильм. Научившись создавать графические образы для фильма ужасов, можно потом использовать свое умение в реалистической драме».

Ему определенно нравится переключаться с одного на другое. Во время съемок «Тяжелого» он писал сценарий к «Полицейским», после «Прерванной жизни» снял легкую романтическую комедию «Кейт и Лео». Трудно назвать другого столь же разностороннего современного кинематографиста, кроме разве что Стивена Содерберга. По его мнению, то, что его не относят к режиссерам какого-то одного направления, возможно, осложняло ему жизнь на ранних стадиях карьеры, однако сейчас дает определенную степень свободы – он не связан законами какоголибо жанра. А вот что проходит красной нитью через все его работы, так это неизменный интерес к неоднозначности образов. У него почти нет белого и черного, у каждого имеются свои причины.

«Это очень привлекает меня, – говорит Мэнголд. – Студии часто спрашивают: “Так кто злодей?”, а я – возможно, излишне педантично – обязательно поправляю: не злодей, а антагонист. Для меня это громадная разница. Персонаж ведь не просыпается каждое утро с мыслью: “Что бы мне еще плохого сделать для человечества?” Ничего подобного! Любой актер в любой роли – герой своей собственной истории. За всеми его поступками должна быть цель или страсть, иначе бы они их не совершали. И моя задача – как можно лучше донести это до зрителя».

«Рыцарь дня», его седьмая картина, не исключение. Непонятно, кто на чьей стороне, мало кто из персонажей на самом деле тот, кем кажется. Круз – шпион-одиночка, «фигура типа Джеймса Бонда», за которым охотятся все разведки мира, а Диаз – простая девчонка, которую он втягивает в свои похождения.

«Она похожа на всех нас, американцев, поглощенных собственной жизнью, собственными проблемами, собственными трудностями. По сути, она ничего не знает о мире, в котором живет. Фильм показывает, как расширяется ее кругозор…»

Кругозор расширяется в пути: из Штатов героиня попадает в Австрию, Испанию, на Ямайку «и еще хрен знает в какие дебри». Напрашиваются сравнения с предыдущими фильмами 20th Century Fox о похождениях подобных парочек – «Правдивой ложью» и «Мистером и миссис Смит». И хотя на студии и не скрывают, что были бы в восторге от столь же солидных кассовых сборов, корни «Рыцаря дня» уходят куда глубже, к странноватой комедии 1979 года «Свояки» и классическому триллеру Альфреда Хичкока «К северу через северо-запад» (1959) о человеке, ошибочно принятом за шпиона.

«Фильм о том, какая радость для погруженной в себя интровертки очутиться в великолепном, огромном, жестоком, волнующем и ужасном материальном мире. Роли поменялись, Кэмерон – это как бы Кэри Грант, а Том – Ева Мари Сэйнт. Она обычная девушка, которая ни с того ни с сего попадает в заваруху, а тут еще Том, личность романтическая… “Кто он? Что он за человек? Можно ли ему доверять?”, и так далее. Самое интересное в герое Тома, Рое, то, что в конце концов он к ней привязывается, что редко случается с людьми его профессии. Рой – своего рода машина для убийства, боевая машина, а тут вдруг приходится бороться с нежными чувствами к самой что ни на есть обычной девушке».

Мэнголд уже работал вместе с Диаз в «Милашке», а вот сотрудничать с Крузом ему еще не приходилось. И хотя репутация Тома как дисциплинированного и в высшей степени профессионального актера общеизвестна, многое в их совместной работе стало для него открытием.

«Я как любой киноман, – говорит Мэнголд. – Эти люди живут для меня в фильмах, которые я обожаю. И, когда я разговариваю с теми, кем бесконечно восхищаюсь, меня до сих пор удивляет, что мы вместе с ними что-то придумываем. Все, наверное, считают, что, когда работаешь с кинозвездами такой величины, все должно быть заранее расписано, а сценарий – это святое, и никаким изменениям не подлежит. Но это не так, между нами постоянно идет обмен мнениями, мы в буквальном смысле стараемся вжиться в сцены, вплоть до того, что разыгрываем эпизоды, меняясь в них ролями».

Когда вспоминаешь, с какими звездами работал Мэнголд (а среди них немало славящихся своей разборчивостью – Хоакин Феникс, Кристиан Бейл, Рассел Кроу), становится понятно, как помогает ему в работе то, что в Калифорнийском институте искусств он изучал не только режиссуру, но и актерское мастерство. Он прошел этот курс по воле своего учителя и наставника Александра Маккендрика, гениального режиссера «Сладкого запаха успеха», скончавшегося в 1993 году. Как оказалось, это стало одной из основных составляющих его успехов в режиссуре. В «Рыцаре дня» актерское образование позволило ему добиться непосредственности в игре актеров.

«“Рыцарь дня” – это блокбастер, но мне хотелось, чтобы зрителю казалось, будто он находится рядом с героями, а слова, которые они произносят, только что пришли им в голову, – рассказывает Мэнголд. – Я старался, чтобы действие и диалоги не выглядели заранее расписанными и распланированными. А Том с большой готовностью идет на эксперименты, ему это очень нравится. До знакомства с ним я бы вряд ли заподозрил в нем такую черту». Кроме свежести, Мэнголд стремится еще к одному: сквозь взрывы, перестрелки и комичные побоища, учиняемые Крузом, должна быть видна живая человеческая душа.

«Меня всегда интересовало, как перенести на пленку мысли людей, – говорит он. – Во все свои фильмы я стараюсь вставить момент, когда герои ничего не говорят, ничего не делают, но вы точно знаете, о чем они думают. По-моему, ничего глубже этого в кино сделать невозможно. И в театре такое не сделать. Только в кино. Крупный план Тома и Кэмерон, снятый с трех футов 75-миллиметровым объективом… в жизни было бы просто невежливо находиться так близко к ним. В жизни подобная близость встречается очень редко, мы никогда не изучаем друг друга так пристально. И вот когда ты так близок к актерам, они способны передать человеческие мысли на экране, не облекая их в слова, не прибегая к ярлыкам, – но так, что всем будет понятно».

Взаимную страсть главных героев мы уже видели на экране – конечно же, в «Ванильном небе». Но там их отношения были мрачными, с самого начала обреченными на неудачу. «Рыцарь дня» должен стать светлым, веселым, захватывающим… «это же, в принципе, лав стори». Влечение и хаос, улыбки и выстрелы, ночь и день – все это «Рыцарь дня». «Знаете, у меня было такое чувство, будто я снимаю, как два человека делают именно то, зачем они родились на свет».