Рецензия на фильм «Бункер»

То есть что в апреле 45-го он в бункере под Рейхстагом прятался от бомбежек, праздновал день рождения, женился на Еве Браун и покончил с собой, после чего их трупы сожгли, а на Геббельса бензина не хватило, а Магда Геббельс до самоубийства успела отравить своих шестерых детей. Действительно, все эти факты с разной степенью объективности показывали сами немцы еще в 1955 году ("Последний акт" /Letzte Akt, Der/ (1955) Пабста) и Советы в 1972-м ("Освобождение" Озерова). Интересность нынешнего "Бункера" – что Хиршбигель снял не про факты и даже не столько про Гитлера, а про многих из нас.

Сами немцы к сегодняшнему дню разобрались с нацизмом досконально, и никакого "злого гения", "мистики", "паранойи" на его долю не оставили. Гитлер в "Бункере" – среднестатистический мужичонка с совершенно понятной психологией. У нас таких сегодня – через одного в метро сидит. Психология фюрера, который виден всего 12 последних дней жизни, читается буквально с детства, даже если не знать его биографии. Ну, маменькин сынок – такие вечно вырастают страшными хамами, жуткими эгоистами, ранними импотентами. Стандарт дурака, возомнившего себя умным. Если, не дай бог, обзаведется семьей (евами браун и фегеляйнами) или выйдет в начальники (в фюреры), будет домашним тираном и "органчиком" на службе. Паранойя не исключена, но не является сутью. Ведь в принципе каждый хам – уже больной человек.

В разгаре "социально вписанной" болезни он действительно любит поговорить, чтобы послушать звук собственного голоса, и еще красивых баб – чтобы смотреть на них, словно в зеркало. Если его и назвать "фанатиком идеи", то одной-единственной – идеи самого себя. Дальше может быть демагогия хоть про "наци", хоть про "большевиков", про "Третий Рейх" или про "Третий Рим", про "жидов", про "чеченцев" – все равно "есть только два мнения, мое и неправильное". Всю жизнь от дикой жалости к себе (недолюбили, недооценили, недодали) ему можно все по отношению к другим – и сексуальный садизм, и окончательное решение еврейского вопроса, и медицинские эксперименты на людях. Всю жизнь он врет себе, что других вообще не существует, при этом действует чужими руками и постоянно собой любуется. Всю жизнь, ничему толком не научившись, он с полным знанием дела лезет во все подряд – в литературу ("Майн кампф"), в архитектуру (Шпеер), в историю (Третий Рейх), в войнушку (Вторая мировая). Действительно, фюрера хлебом не корми, дай полюбоваться собой на военном совете, а если он умрет, потянет за собой всех, и из всех персонажей фильма жалко лишь полевых генералов. Но пусть армии, флота и авиации больше нет, дай фюреру помечтать, как будто они есть.

Это вообще-то не клиника, а банальность законченного эгоизма, сидящего в нашем метро, повторю, через одного. Хиршбигель точно ее знает и позволил себе немножечко усложнить. Снял кино про отношения хамов, когда вдруг запахло жареным. Это раньше они так или иначе сгруппировались, пришли к власти, сидели у кормила и не хотели с него слезать, и все было, заметьте, "по закону", поскольку "большинству" так было удобней. Но вот жареный петух так или иначе клюнул, и "Бункер" как ту же стандартную схему показывает, что за крысы первыми разбегаются, какие и как паникуют, каких надо успеть срочно затоптать. Главная крыса всегда впадает в прострацию. Схема хамских отношений впечатляет благодаря тому, что привязана к конкретной ситуации, конкретным персонажам, конкретным случаям. Одна из лучших сцен – как Шпеер сообщает Гитлеру, что давно обманывал его, не выполняя приказов по разрушению инфраструктуры и тактике "выжженной земли", хотя лично его по-прежнему уважает. Гитлер переживает мгновенный, но настоящий шок: "Меня предали". Это главное. Что бросили тысячи раненых – это само собой разумеется.

По идее вообще фильм можно назвать "Команда", а никакой не "Бункер", поскольку в 12 апрельских дней 1945 года вписывается практически любая команда быдла, дорвавшегося до кормила. На место Гитлера в бункере можно поставить "кого-то в Америке" 11 сентября, "кого-то в России" в три дня Беслана, "кого-то в Таиланде" во время рождественского цунами. Точность "того, что и так все знают" Хиршбигель дополнил уникальностью актерских лиц, подлинностью реплик, парадоксальностью антуража (взятие Берлина снимали в Питере, бывшем блокадном Ленинграде). Получилось весьма выразительно. Бруно Ганц (Гитлер), Юлиана Колер (Ева), Томас Кретшманн (Фегеляйн), Коринна Харфаух (Магда) легко и изящно, именно "по-актерски" нашли в себе "зарвавшегося хама", его "женскую собственность" или, наоборот, его "неженскую собственность". Магда Геббельс убила своих детей, потому что их отец Геббельс изменял ей всю жизнь и убил в ней женщину, и жива была с тех пор только верой в фюрера как в бога, недаром в ноги кидалась перед тем, как самоубился. Как бог умер, начался конец света, когда в самом деле детей лучше убить самой, чем отдать на растерзание другим. И ни при чем здесь "без национал-социализма у них нет будущего", прочая идеологическая фигня. Коринна Харфаух, как и Юлиана Колер, за всеми словесами блестяще играет именно обыденную психологию. Ясную, как дважды два.

"Социально вписанные" психболезни особенно ясны, потому что на фильм, помимо все-таки чокнутых по профессии "полевых генералов", найдется как минимум двое нормальных разнополых людей. Снятый по мемуарам личной секретарши Гитлера Траудль Юнге (Александра Мария Лара), "Бункер" присовокупил к ее женскому взгляду мужской – военврача Эрнста-Гюнтера Шенка (Кристиан Беркель). Эти двое, ведя себя абсолютно адекватно в любой жуткой ситуации, делают более выпуклой неадекватность всех остальных и напоминают, что в самой крысиной, самой жареной ублюдочной команде всегда найдутся антиподы. По-другому не бывает. Хотя с типично немецкой сентиментальностью в некоторых местах Хиршбигель все-таки переборщил. Ну, лишнее есть, есть. Однако в целом кино правдиво. Чего стоит очередная тирада Гитлера про то, что нельзя никого жалеть и почему нельзя. На это смотришь, как на пьяного соседа, и забываешь даже, что на самом деле Гитлер (174) был на 20 сантиметров выше Геббельса (154), а в фильме он на него смотрит снизу вверх.

То есть "да пусть бы Ленин-Сталин оказался хоть Бандерасом, только бы сняли что-нибудь про нас, хоть отдаленно похожее на правду".