«Я люблю тебя» – в реальной жизни этих трех слов вполне достаточно, чтобы признаться в любви и надеяться на взаимность. Киногероям, однако, положено быть романтичнее обычных людей, и американские сценаристы вложили в их уста немало красивых любовных признаний
Слова любви могут быть немногочисленными – это не мешает им быть глубокими. Лапидарная фраза порой способна выразить столь же сложную мысль, как целый монолог. Наглядный пример этого мы находим в романтической драме Ника Кассаветиса «Дневник памяти» – в сцене, где главная героиня, веселясь на пляже, вдруг начинает рассуждать о реинкарнации и о том, что в будущей жизни она могла бы стать птицей. Когда после этого она игриво просит главного героя сказать, что он тоже мог бы стать птицей, тот отвечает неожиданно серьезно: «Если ты – птица, то и я птица». Имея в виду, что он хотел бы провести и свою следующую жизнь в обществе любимой.
Даже в разгар Второй мировой войны голливудцы с готовностью смешивали военные и романтические истории. Порой это получалось довольно криво, и страстные отношения не «рифмовались» с кровавыми событиями. Но военная драма Майкла Кертиса «Касабланка» считается одним из лучших голливудских примеров сочетания жанров, и две ее сюжетные линии в самом деле неразделимо переплетены. Когда главный герой Рик прощается со своей бывшей возлюбленной, которая все еще его любит, но уже успела выйти замуж на другого, не менее достойного человека, он объясняет, что они должны расстаться, потому что ее место не в оккупированном нацистами городе, а в безопасности, рядом с ее мужем, который нуждается в ее поддержке. «А как же мы?» – в слезах спрашивает Ильза. «У нас всегда будет Париж», – отвечает ей Рик, имея в виду дни их знакомства и любви до начала войны.
Легко признаться в любви тому, кто романтичен по натуре. Совсем другое дело – герой-мизантроп, да еще и с психическим расстройством, которое мешает ему не то что заводить романы, а просто по-человечески общаться с людьми, не выводя их из себя придирками и оскорблениями. Тем большее впечатление производит романтический комплимент, который после долгих сомнений и приготовлений произносит писатель-человеконенавистник из романтической трагикомедии Джеймса Брукса. Когда Мелвин встречается в ресторане с женщиной, которая ему очень нравится, он объясняет ей, что после знакомства с ней начал принимать прописанные ему таблетки от психического расстройства, которых он раньше избегал. «Благодаря тебе я хочу стать лучшим человеком», – заключает Мелвин, и его спутница отвечает, что это лучший комплимент, который она слышала в своей жизни.
Быть молодым страшно, а быть молодой девушкой – страшно вдвойне. Даже если живешь в мирной стране и в состоятельной семье. Вот и героиня романтико-музыкальной драмы «Грязные танцы» многого опасается. И она честно признается в этом, когда ее возлюбленный называет ее «бесстрашной». Бэби говорит: «Я всего боюсь! Я боюсь того, что я видела. Я боюсь того, что я сделала. Я боюсь самой себя. И я боюсь выйти из этой комнаты и до конца своей жизни больше не испытать того, что я чувствую, когда я рядом с тобой!»
Есть вещи, которые нельзя произносить. Нельзя признаться в любви молодой жене лучшего друга, когда еще не зачерствел их свадебный торт. Так может поступить только негодяй. Но если женщина сама узнала о тщательно скрываемых чувствах мужчины, то, конечно, тот должен объясниться. И Марк, герой одной из новелл романтической комедии Ричарда Кертиса, находит отличный способ это сделать. На Рождество он приходит к дому друзей, включает рождественскую музыку, чтобы отвлечь внимание всех, кроме его любимой, и безмолвно показывает ей большие листы бумаги, на которых написано: «Если мне повезет, в будущем году я буду встречаться с одной из этих девушек, – демонстрирует фото моделей из журналов. – Но сейчас позволь мне сказать – ни на что не надеясь и не рассчитывая, а просто потому, что сейчас Рождество, а в Рождество все должны говорить правду. Для меня ты – само совершенство. И мое измученное сердце будет любить тебя, пока ты не будешь выглядеть вот так, – демонстрирует изображение мумии. – С Рождеством».
«Сначала карьера, затем отношения» – так думают многие американцы и откладывают чувства на будущее. Наверно, они поступают правильно, если у них есть четкие карьерные цели и они полагают, что могут их достичь. Но когда молодой человек понимает, что он еще толком не определился, каким должно быть его будущее, то абсурдно в этот момент отказывать себе в той определенности, которая в его жизни уже есть – в определенности страстной любви. И Ллойд в финале романтической драмы Кэмерона Кроу так объясняет отцу своей девушки свои планы на будущее: «Я понял, чему хочу посвятить свою жизнь. Я хочу провести ее с вашей дочерью. Это у меня хорошо получается».
Страстное любовное признание можно найти не только в романтическом кино. Порой его можно встретить в картине об эпической войне, на фоне которой, казалось бы, блекнут и меркнут все нежные чувства. Вот и режиссер Питер Джексон нашел в первой серии трилогии «Властелин Колец» время для романтической сцены Арагорна и Арвен, в которой принцесса эльфов подтверждает свое давно высказанное желание отказаться от бессмертной жизни и провести остаток дней с любимым человеком. «Я лучше разделю с тобой твою смертную жизнь, чем проживу все эпохи мира в одиночестве», – говорит принцесса.
Любовь – это чувство, которое сильнее инстинкта самосохранения. Казалось бы, юноша, плавающий в ледяной воде после крушения судна, на котором он пересекал океан, должен думать о том, как остаться в живых. Но Джек из исторической драмы Джеймса Кэмерона в такой момент думает только о своей любимой. И когда он видит, что девушка отчаялась и что она готова сдаться, он убеждает ее, что она выживет, что она счастливо состарится в окружении детей и внуков и что она спокойно умрет в своей постели, а не посреди океана. Затем Джек из последних сил произносит: «Билет, который я выиграл, был для меня лучшим в жизни подарком. Потому что он привел меня к тебе. И за это я благодарен судьбе. Прошу тебя, сделай кое-что ради меня. Пообещай мне, что выживешь. Что не сдашься, что бы ни случилось. Пообещай мне это, Роза, и любой ценой выполни обещание». «Я обещаю», – сквозь слезы говорит героиня, и несколькими секундами позже Джек умирает от холода.
Хорошо быть голливудской звездой! Но и на солнце есть пятна. Когда люди всего мира знают твое имя и твое лицо, когда газеты чаще печатают твою фотографию, чем портреты глав государств, и когда всей планете есть дело до того, как протекает твоя личная жизнь, очень трудно строить романтические отношения – особенно с людьми, которые чувствуют себя «ниже» тебя. В романтической комедии Ричарда Кертиса «Ноттинг Хилл» роман американской суперзвезды и скромного лондонского киноторговца протекает так неудачно, что героям приходится расстаться. Когда же главная героиня по имени Анна приходит в магазин к главному герою, чтобы объясниться и попросить прощения, он напоминает ей об ее известности и о том, что их «неравный союз» почти наверняка обречен. Затем он честно признает, что сломается, если еще раз переживет разрыв с такой женщиной, как она. В ответ Анна, стеснительно улыбаясь, говорит ему: «Слава – это всего лишь иллюзия. Не забывай – я еще и просто девушка. Которая стоит перед парнем и просит, чтобы он ее полюбил».
Найти друга на всю жизнь так же сложно, как найти романтическую «половинку». И когда осознаешь, что это один и тот же человек, сердце охватывает страх. Что будет, если любовь не сложится и ты в одночасье лишишься двух самых важных людей в твоей жизни? Но кто не рискует, тот не выигрывает. И когда Гарри, заглавный герой романтической комедии Роба Райнера, после многолетней дружбы решается признаться Салли в любви, его слова полны не только искреннего чувства, но и отличного знания его подруги: «Мне нравится, что ты простужаешься, когда на улице 20 градусов. Мне нравится, что ты по полтора часа заказываешь сэндвич. Мне нравится морщинка у тебя на лбу, когда ты смотришь на меня с укором. Мне нравится, что, проведя с тобой день, я начинаю пахнуть твоими духами. И мне нравится, что каждый день перед сном я хочу услышать твой голос. Я говорю все это не потому, что сейчас Новый год, и не потому, что мне одиноко. Я говорю это потому, что, когда решаешь провести с человеком остаток жизни, ты хочешь, чтобы этот остаток начался как можно скорее».