На Amazon Prime начался четвертый сезон «Удивительной миссис Мейзел», где эмансипация идеальной супруги и матери двух детей Мириам Мейзел происходит под громкий хохот публики 1950-х (и 1960-х). Сериал Эми Шерман-Палладино с блистательной Рэйчел Броснахэн в главной роли отдает должное не только чувству юмора начинающих и опытных комиков (в роли последних — Ленни Брюс), но и всех жителей мегаполиса вообще. Для каждого найдется реприза, гэг или шпилька-другая, чтобы не приходилось скучать между номерами и похождениями комикессы Мидж. Впрочем, от стендаперов сегодня ждут многого, поэтому мы решили разобраться: как и о чем они говорят, когда появляются на большом и малом экране. На авансцене или в эпизоде — не так важно: мощь остроты не зависит от хрона.
Рефлексия
Сразу же начнем с легкого жульничества: технически Inside — стендап-концерт с Бо Бернэмом в роли самого себя, снятый самим же комиком на самоизоляции. Хотя формально — не докопаешься: это монтажная комбинация песен, гэгов, монологов и размышлений, использующая многофункциональный арсенал монтажа и визуальный язык разных медиумов (есть, например, стилизация под видеоигру или влогерский поджанр «Реакция»). Суммарно — ударная доза размышлений о роли юмора в мире, медиа и одной отдельно взятой голове с (не)утешительным итогом: цинизм зубров стендапа и постмодернистская эклектика пионеров YouTube, откуда вышел и Бернэм, больше не кажется релевантным способом высказываться о своих чувствах и жизни вокруг. А именно с этим стендап и работает, предлагая микрофон тем, кто еще реже может быть услышан в других жанрах. Хотелось бы начать с более оптимистичного примера, но очень уж выразительно (и полижанрово) уходит на пенсию юмор миллениалов.
Общественные пороки
Ленни Брюс — стендап-икона, один из первых американских комиков, заговоривших со сцены о социальных язвах, за что почти с каждого выступления его увозили в кутузку (а телеканалы поспешно внесли артиста в стоп-лист). Кто-то называл его «евангелистом на углу улицы», а обилие у Брюса поклонников среди рок-звезд позволяет записать его и в их число (по духовной близости). Неудивительно, что после смерти комика в 1966 году от передозировки, его жизнь оперативно переплавили в байопик: в 1974-м гений мюзикла Боб Фосс посвятил ему черно-белую квази-документальную ленту с Дастином Хоффманом в главной роли. Пульсируя в джазовой манере фильмов Кассаветиса и жизни нью-йоркского андеграунда, «Ленни» предлагает охапку разрозненных взглядов на биографию и творчество Брюса — по версии супруги Хани (Валери Перрин) и друзей или знакомых из шоу-бизнеса. Если хорошая шутка — это луч света, пронзающий тьму социальной и законодательной костности, то хороший байопик — это зеркальный лабиринт, в котором такие лучи может бесконечно отражаться.
Все шутки только о любви
85%* стендап-номеров посвящены отношениям: как они не клеятся, как мучительно начинаются, как распадаются на быт и недопонимание etc. В пику шаблонным байкам о разности полов, которые все еще не вышли из моды, у жизни куда более богатое воображение — и комедия Майкла Шоуолтера стала лайт-ревизией ромком-клише не в последнюю очередь благодаря тому, что основана на реальных событиях. Психологиня Эмили (Зои Казан) знакомится со стендапером пакистанских кровей Кумэйлом Нанджиани (Кумэйл Нанджиани), но их «долго и счастливо» сразу же откладывается из-за традиционных взглядов его родителей, а потом — ее смертельного диагноза. Это действительно случилось с Нанджиани и Эмили Гордон, которые изваяли из истории секс-ночевки трогательно-смешную драмеди о том, что любить — это принимать человека с тем, что ему могли передать по наследству.
*Это выдуманная цифра.
Взросление
«Никогда не играй в русскую рулетку своей вагиной», — наставляет Нелли (Габи Хоффманн) сестру-стендаперку Донну (Дженни Слейт), пока они ждут результата теста на беременность. Донне 28, пять из которых она работает в книжном, а по вечерам шутит в душном баре о том, что происходит в ее жизни. А происходит порой многое: между двумя выступлениями девушку успел бросить парень, а хозяин магазина объявить, что их закрывают; пьяную импровизацию по мотивам трудного дня публика принимает сдержанно, зато Донна знакомится с пугающе положительным Максом (Джейк Лэси), который и оказывается причиной беременности. Полнометражный дебют Джиллиан Робеспьер вырос из одноименной короткометражки, а откровенный юмор Слейт идеально встроился в парадоксальный ромком с абортом на 14 февраля. Комедия всегда фиксирует перемены — в социальном ли климате, или частном мироощущении, и перспектива родительства заставляет пересмотреть очень многое: от финансовой стратегии и карьерных перспектив до отношений с родителями. «Свой ребенок» предлагает стремительную одиссею по жизни нью-йоркской еврейки, которая любит шутки телесного низа, но опасается, что за беременность мама наругает, а аборт — противоречит «жили долго и счастливо». Благо — и строгая мать, и толпа незнакомцев готовы ее переубедить.
Диалог поколений
Стремительно ворвавшееся в нашу жизнь словечко «кринж» стало идеальным описанием для чуждого чувства юмора: зачастую — родственников и соседей; кого-то близко-далекого. Его насупленная насмешливость подошла бы и неожиданному тандему молодой стендаперки Авы (Ханна Эйнбиндер) и мамонтихи жанра Деборы Вэнс (Джим Смарт), которая еженедельно веселит фаталистов Лас-Вегаса с одной и той же программой хитов с пробегом. Поначалу новая искренность и консервативная мастеровитость проверяют друг друга на прочность: лесбиянка Ава потешается над неполиткорректностью Вэнс, та — разбирает на винтики сыроватые шутки амбициозной коллеги. Юмористические пикировки неизбежно перерастут в подобие сотрудничества и даже дружбы. Впрочем, все сложно: кажется, пока авторы все-таки на стороне старой школы и чуть демонизируют юное дарование.
Социальная маска
Еще один шаг в сторону: второстепенные герои аниме про моржа-таксиста, угодившего в криминальный переплет, — комик-дуэт Homosapiens, состоящий из кабана Кенсуке Шибагаки и коня Ацуя Баба. Их формат — юмористические диалоги в традиционном японском жанре мандзай, где один (бокэ) несет околесицу, а второй (цуккоми) пытается его подколоть — и все это происходит на высокой скорости словопередачи. С мандзая, почти утратившего популярность после Второй мировой, начинал карьеру Бит Такеши, но сейчас ретро снова выходит в топ — особенно на фоне пандемии, когда акции аудиального юмора выросли в цене. Шибагаки и Баба не только на сцене, но и в жизни, как водится, противоположности: кабану-пессимисту хочется пробиться к славе со своими шутками — прекраснодушный конь готов плыть по течению и вести шоу «Что у вас на завтрак?». Вместе и порознь их комедийные траектории — яркий пример, что остротой сыт не будешь, а потому многие (стендап)-комики — многолики и многостаночны: и артисты, и авторы разных форматов. В сюжетном строю «Необычного такси» это еще и пример, как по-разному люди выстраивают публичную идентичность для социального одобрения (и/или успеха).
Тьма в душе
Отставной анфан террибль французского cinema du look 1980-х, Леос Каракс вернулся в большое кино после очередной затяжной паузы с фильмом-исповедью. Музыкальный спектакль об апокалипсисе мужского эго разыгрывают Адам Драйвер и Марион Котийяр в ролях супругов-антиподов — яростного стендап комика Генри МакГенри и оперной дивы Энн Дефрану. Энн каждый вечер умирает на подмостках, даря людям надежду на лучшее; Генри эпатирует публику, с боксерской помпой выходит на сцену в зеленом махровом халате — и ведет эгоистичный поединок с самим собой под видом порки общественных пороков. Какие бы разные разочарования ни вкладывали сценаристы-композиторы The Sparks и сам Каракс, для которого фильм видится автобиографичным, образ МакГенри точен как диагноз. Его байронический герой, зачарованный саморазрушением, — носитель маленькой черной дыры в сердце, которая рано или поздно поглощает и творчество, и юмор. Как завещал классик, говорить со сцены правду легко и приятно — пока это не превращается в рефлекс говорить.