Рецензия на фильм «Грязные прелести»

Стивен Фрирз – известный провокатор. На прошлом Московском кинофестивале он представил в конкурсе фильм, который потом был номинирован на Оскара, – "Фанатик", предупреждающий об опасностях, которые подстерегают любого заигравшегося в крайности. Тогда фильм восприняли очень неоднозначно, обвинив режиссера в куче грехов – от антисемитизма до сионизма. Неправы были и те, и другие – религиозная тема в картине была избрана лишь как фон, на котором режиссер развивал свою мысль.

Следующий фильм Фрирза, "Грязные прелести", замышлялся как тоже своего рода провокативный психологический триллер. И опять в центре внимания режиссера оказались крайности, к которым Фрирз явно неравнодушен. На сей раз он решил окунуть нас на самое дно Лондона, города консервативного, респектабельного, одной из туристических Мекк мира, гордящегося своими традициями. Но все это покрывает современный мегаполис как тонкое масляное пятно на воде. А под пятном – тонны и тонны грязной воды, мути, гнилого планктона, утопленников, которых никогда не найдут. Одним словом, все те самые грязные прелести.

Герои картины – иммигранты из Азии и Африки. Один – бывший врач, ныне ночной портье в не очень респектабельном отеле. Его друг, талантливый китаец-шахматист, работает в морге. Подруга Шене, турчанка, нелегальная иммигрантка, работает в швейное мастерской, где вынуждена сексуально обслуживать хозяина, дабы он не донес на нее в полицию. Впрочем, восточный темперамент дает себя знать – в сердцах девушка почти откусывает толстому противному хозяину причинное место и теперь вынуждена опять скрываться. У нее мечта – Нью-Йорк, где деревья украшены лампочками, а полицейские гарцуют на белых лошадях. Но как туда добраться. Не так сложно на самом деле – надо только дать одному негодяю вырезать себе почку, а он обеспечит и паспортом, и деньгами.

К сожалению, в отличие от "Фанатика" (или еще раньше – "Мошенников") фильм слишком строго соблюдает каноны, отчего на языке так и вертится слово "банальность". Здесь есть всего понемножку, что обеспечит фильму успех у тех, кто привык сидеть перед экраном с пивом и поп-корном. Есть интрига – злобные подонки, выковыривающие у несчастных, загнанных в угол иммигрантов, внутренние органы. Есть симпатичный и порядочный чернокожий, в которого влюблена героиня-турчанка. Есть немного юмора – ровно столько, чтобы не смазать ощущение трагичности происходящего. Есть хрестоматийный негодяй, тот самый владелец отеля, организующий подпольные операции и лишающий девственности юных мусульманок, – довольно выразительная роль Сержи Лопеса, испанца, известного по фильмам "Порнографическая связь" и "Гарри - друг, который желает всем добра". Но всего этого было бы недостаточно, и фильм занял бы какое-нибудь сорок пятое место в ряду прилично скроенных, но второразрядных фильмов, если бы не Одри Тоту.

Посмотрев "Амели", где Тоту играла заглавную роль, Фрирз вздохнул: "Фильм – ерунда, но актриса больно хороша". В смешной, по-девчачьи трогательной Амели, сыгранной молодой актрисой забавно-фарсово, режиссер увидел огромные, никем пока не востребованные по-настоящему залежи таланта. И не только и не столько комедийного. Эта девушка с огромными черными глазами и большим чувственным ртом оказалась фантастически приспособляемой к любой ситуации. Она как хамелеон, может стать вдруг совершенно некрасивой и даже неприятной, как в фильме "Испанка", или необыкновенно привлекательной восточной красавицей, прекрасной в мешанине наивности и жестокости. Мусульманка из турецкого захолустья, попившая на чужбине вина, попробовавшая свинину, лишившаяся девственности в криминальном отеле под липким телом ненавистного подонка, уже ничего не боится. Если надо, она сама за милую душу поможет другу, подмешав в пиво снотворного, вырезать почку у того подонка. И причинное место у толстяка откусить – это очень просто, ведь восточные женщины самолюбивы. При этом Тоту умудряется наполнять свои огромные глаза такой детской наивностью, и такая трогательная глупость звучит в ее мечтах о Нью-Йорке с лапочками на деревьях, что только за это можно простить режиссеру все промахи его новой картины.

Пожалуй, главный промах картины – это очевидная нестыковка замысла и его воплощения. Попытавшись создать нечто свежее и оригинальное, режиссер пошел по самому простому пути. Он повел нас в тот мир, который невидим и неведом, мир, где экстремальность рождает жестокость, а человеческая жизнь не стоит ломаного гроша. Однако забравшись в джунгли, умей оттуда выбраться, иначе ты станешь очередным искателем "свежачка". Забравшись в джунгли общества, умей выцарапать оттуда по максимуму все, чего нет на поверхности. История иммигрантов, рассказанная в "Грязных прелестях", оказалась стандартным набором необходимым атрибутов. Замысел фильма трансформировался в скучную констатацию жестокости жизни и отсутствия милости к падшим.

Герои, обитатели иммигрантского дна, скучно-положительны, и только огромные черные глаза Одри Тоту примиряют с неожиданной банальностью новой работы Стивена Фрирза.

Текст: Екатерина Барабаш