Рецензия на фильм «Рестлер»

Жизнь говно, искусство вечно – даже если это дурацкое искусство крушить противников на ринге при помощи степлера и складного стула. Рестлер Рэнди по кличке "Таран" (Микки Рурк) оставил позади молодость, здоровье и большие стадионы, живет в трейлере, подрабатывает грузчиком, продолжает красить волосы в белый и драться на ринге. После сердечного приступа, чуть не отправившего его в могилу, выход на очередной бой означает для Тарана верную смерть, и жизнь пускает в ход все старые уловки – помириться с дочерью, резать колбаску в мясном отделе местного супермаркета, пригласить в бар тихую милую стриптизершу (Мариса Томей), одиноко растящую сына. Могло бы выти славно и мило. Но нет, славно не выйдет и мило тоже.

Изумление от того, что пижон Аронофски снял фильм про рестлинг, совершенно испаряется когда Микки "Таран" Рурк, краяхтя около зеркала, подкрашивает белым свою пергидрольную гриву. Если в картинах гримерок спортивных арен сходство огромных мужиков в нарядных трико с пожилыми актрисами еще кажется смутным, то тут Таран уже вылитая Фаина Раневская. Вообще рестлинг – явление настолько причудливое, что даже Ролан Барт не поленился написать про него работу, в которой возводил свирепых мужчин в лосинах к греческой трагедии. Аронофски тоже не стал мелочиться, и вытащил на свет старую историю про смерть на сцене – аналог жить быстро, умереть молодым из той эпохи, когда человечество относилось к себе, искусству и всему тому, что делало, чертовски серьезно.

Удовольствие от этого холодноватого, просчитанного фильма прежде всего в деталях – грязноватая документальность происходящего вызывает чувство, словно пялишься в дешевую веб-камеру, установленную прямиком в чистилище. Нежная дружба борцов, поддельные бои, настоящие раны, ностальгия "Тарана" по 80-м и улицы, которым один черт, какое тысячелетье на дворе – морок, котрый реальней сводок новостей.

Надо заметить, что Рурку и вправду зря не дали за эту роль "Оскар" – хотя бы потому, что он сыграл в "Рестлере" хорошего человека. Аналогии же между трудными судьбами актера и его "Тарана" по большому счету ерунда – Рурк всю жизнь бежал со сцены, как будто чувствовал в актерстве что-то глупое и недостойное. Рэнди "Таран" искренне не видит смысла во всем, кроме ринга – честно попытавшись пожить нормальной жизнью, он обнаруживает (с горечью), что она ему просто не нужна. Единственное, что их роднит – это естественность, с которой Рурк и его "Таран" вписываются в тусклые ландшафты поражения "Рестлера" – трейлерные парки, бары, общарпанные гримерки, пустые набережные, клетчатые рубашки.

И только в самом конце, оба они сливаются в одну огромную фигуру, которая рушится с канатов на ринг, и в этот момент хочется быть там, в этом зале, чтобы вместе со всеми орать, вскочив с кресла: "Вали его, "Таран"! Вали их всех, Микки!"