Рецензия на фильм «Утомленные солнцем 2: Цитадель»

Репрессированный герой революции Сергей Котов (Михалков) в составе штрафного батальона гниет в окопах недалеко от немецкой цитадели, в которой снайпер слушает патефон, по которому бегает мышка. В то же самое время полковник КГБ Дмитрий Арсентьев (Меньшиков) везет Котову генеральские погоны и приглашение Сталина на чай, а старший сержант медицинской службы Надежда Котова (Михалкова) стреляет в ногу несговорчивому шоферу. Без предупреждения, потому что контуженная.

Заключительная часть эпоса об утомленных солнцем, как и обещал режиссер, больше предыдущего фильма похожа на кино с историей. Судьбы персонажей так или иначе сложились тут в образ времени, страны и войны, только образ этот вышел совсем не таким, как можно было бы ожидать. Вопреки в изобилии представленным гармоням, свистулькам и рюмашкам, никаких особенно патриотических чувств картина не вызывает. Парадоксально, что и солдатский героизм, и многократно заявленное божественное присутствие на войне, и добросердечие пригревшей юродивого немца старухи, все это перекрывает звук, с которым рябая гнида колет на правительственной даче орехи. Фильм, кажется, вышел честнее своего замысла. Он не о подвиге простого солдата, брошенного несколькими отморозками в войну, и не о божьей помощи, с которой он ее выиграл: он об отвратительном, уродливом, расчеловечивающем месиве. В котором нет ничего романтического.

У Дж. Д. Сэлинджера есть рассказ, который называется "День перед прощанием". В нем сержант ужинает с семьей перед тем как вернуться на фронт и, когда отец начинает рассказывать о военном прошлом, вспыхивает: "Я верю, что надо убивать фашистов и японцев, потому что другого способа я не знаю. Но я никогда ни в чем не был так уверен, как в том, что моральный долг всех мужчин, кто сражался или будет сражаться в этой войне, – потом не раскрывать рта, никогда ни одним словом не обмолвиться о ней. – Бэйб сжал левую руку в кулак под столом. – Если мы возвратимся, если немцы возвратятся, если англичане возвратятся, и японцы, и французы, и все мужчины в других странах, и все мы примемся разглагольствовать о героизме и об окопных вшах, плавающих в лужах крови, тогда будущие поколения снова будут обречены на новых гитлеров. Мальчишек нужно учить презирать войну, чтобы они смеялись, глядя на картинки в учебниках истории. Если бы немецкие парни презирали насилие, Гитлеру пришлось бы самому вязать себе душегрейки".

В фильме Михалкова – масса героических окопных вшей, и вряд ли он разделил бы позицию Сэлинджера, но при этом "Цитадель…" с ее пьяными генералами-мясниками, заградотрядами и особистами вызывает по отношению к войне именно что чувство презрения.

И тем не менее вопросов к картине множество. Первый: зачем вообще "Утомленным солнцем 2" нужна была первая часть, «Предстояние…» (2010)? По-хорошему, "Цитадель…" можно смотреть сразу после первых "Утомленных…", и так все понятно. А что непонятно, например хронология событий и почему у половины героев – другие лица и странный, неравномерно изменившийся возраст (Котов стареет, Надя стремительно растет, Маруся молодеет и вообще меняется в лице, Мохова – тоже…), так это понятнее не будет.

Ответ на все в сущности вопросы здесь один, и он же – главный недостаток картины. У режиссера всегда были особые отношения с чувством меры, но сейчас оно, кажется, совсем рассосалось. Здесь всего слишком много. Раззудись плечо, широка страна моя родная. Слишком много самого Котова-Михалкова: весь фильм он постоянно разговаривает, принюхивается, подмигивает, охает, ахает, побеждает банду босяков железным когтем, сливается в поцелуе с огневой бабенкой на чужой свадьбе, рычит. То, что играющий главную роль в собственном фильме артист Михалков делает со зрителем, в этот раз увы называется пенетрацией.

Много тут и мелодрамы. Огромная сцена возвращения Котова на дачу – одно сплошное ощущение неловкости, причем, к сожалению, не только для персонажа. Там, где в первом фильме Ингеборга Дапкунайте длинными пальцами постукивала по пустому стакану ("Что? Просто стакан"), Виктория Толстоганова скрежещет зубами и обильно употребляет слово "сраный". Последствия травмы как превращение дочки профессора московской консерватории в героиню Гай Германики? Ну ладно.

А еще в этом эмоциональном и несмотря на свои 160 минут ни разу не скучном фильме все постоянно кричат. Хором. С михалковскими интонациями. Поют, пляшут, острят ("ссать и родить нельзя погодить"), ходят по воде аки по суху. Михалковская витальность в военных условиях (и еще, кажется, в условиях отсутствия хорошего редактора или просто человека, который мог бы сказать ему в лицо что-то кроме "Вы гений, Ваше величество") приобретает пугающие масштабы и перемежается с симпатичным, но несколько навязчивым анимализмом. Если в "12" был один воробей, то в "Цитадели…" на исход Второй Мировой непосредственно повлияли комар, мышка, паучок и бабочка.

Откровенно говоря, все это жалко. Потому что в "Цитадели…" есть очень чистые и точные сцены. Когда у девочки в одном сапоге подбородок дрожит так, что мгновенно захлебывается половина зрительного зала. Но только после такой сцены почему-то всегда на авансцену выходит гармонист.